что ты ему рассказал?

– Я показал рисунки с мертвым доктором.

– А еще?

– Больше ничего.

Бетания смотрела на него огромными темными глазами, продолжая сжимать руками живот, словно он у нее сильно болел, и переступала с ноги на ногу.

– Ай! – внезапно вскрикнула она и согнулась пополам.

– Что с тобой? – Йоиль подскочил к ней.

– Ничего, малыш, все в порядке, – выдавила сестра.

Однако дышала она хрипло и с трудом, и это пугало Йоиля.

– Наверное, я подхватила в лагере грипп, не бойся. Расскажи лучше о следователе. – Она умоляюще взглянула в лицо Йоилю, беспомощно опираясь на стол. – Ты ведь обо мне не упоминал?

Йоиль отлично помнил ту ночь. После отбоя он, как всегда, отправился бродить по блоку. Бояться не боялся. Если бы кто-нибудь встретил его, то просто отвел бы обратно в спальню. Конечно, столкнись он с Бетси Энгель, та разделала бы его под орех, но убить все равно не посмела бы. Адель говорила, Йоиль нужен Менгеле.

В коридоре он опять услыхал сопение. Затем кто-то громко заперхал, звук заметался меж белеными стенами. Послышалось сиплое больное дыхание и влажное чмоканье. Йоиль присел на корточки, выглянул из-за угла и увидел растрепанную Бетанию, с кем-то целующуюся.

– Люблю тебя, – шептала кому-то она, – но если узнают, нам конец…

На слове «конец» Йоиль вскочил и удрал, однако Бетания все-таки его заметила. На следующий день она пришла к нему. Не ругалась, как ведьма Бетси, – наоборот, обняла. И попросила забыть о том, что он видел. Забыть ради нее, иначе ей придется плохо.

– Нет, я ничего ему не сказал, – заверил Бетанию Йоиль.

– Спасибо. – Она улыбнулась, пытаясь скрыть под улыбкой боль, от которой у нее на лбу выступили бисеринки пота. – А о Хоффмане? Ты что-нибудь слышал о нем?

– Слышал, что он сидит в тюрьме. – Йоиль пожал худенькими плечиками.

– Следователь о нем упоминал?

– Нет.

– Берт – хороший человек. Он никому не сделал ничего дурного.

– А если это он убил доктора Брауна?

– Никого он не убивал.

Йоиль потупился и вдруг увидел, как по ногам медсестры стекает кровь. Тонкие струйки окрашивали лодыжки алым.

– Ты точно заболела! – закричал он. – Надо позвать врачей!

Бетания крепко зажала ему рот ладонью.

– Нет, детка, ничего не надо.

Она осторожно убрала ладонь, взглядом умоляя его больше не кричать.

– Давай я позову дядю Менгеле? – прошептал он.

– Не нужно, правда. Я посплю, и к утру все само пройдет. Поверь, эти врачи мне не требуются. Я же сама врач, не забыл?

Йоиль с сомнением поглядел на Бетанию, затем неуверенно кивнул.

– Вот и умничка, – сказала она, ласково ероша Йоилю волосы.

Взяв пузырек и инструменты, она вышла, оставляя на полу след из крохотных капелек крови.

15

Строения Биркенау темнели на сером фоне неба. Гуго смотрел в ветровое окно. Они подъехали ближе, и над ними угрожающе нависла квадратная башня. Ее скатная крыша, присыпанная снегом, выглядела грязной простыней.

Миновав ворота, машина двинулась по Лагерштрассе, делившей Биркенау надвое. По обочинам тянулись заборы из колючей проволоки, а за ними бесконечные ряды деревянных и кирпичных бараков. Сосчитать невозможно, они терялись где-то вдалеке, у самого горизонта, но их никак не меньше нескольких тысяч, прикинул Гуго. Вдалеке, где белели припорошенные снегом березы, от земли поднимались клубы дыма. Одни серые, другие желтые. Наверное, те самые костры, о которых рассказывал Фогт.

Их обогнал фургон с красным крестом. Впереди Гуго заметил группу молодых женщин, бредущих по снегу. Охранник с борта фургона заорал в мегафон, подгоняя заключенных:

– Поторопитесь, дорогие дамы! Вы в Биркенау! Вперед, с песней!

Он орал так громко, что Гуго отчетливо слышал его вопли в закрытой машине. Фургон остановился, и офицер спрыгнул на землю. Подойдя к женщинам, он отобрал с десяток. Эсэсовка из вспомогательного подразделения построила их и велела бегать по кругу. Женщины озадаченно повиновались. Они были обриты налысо, но по их виду сразу становилось понятно: новенькие. Глаза еще не потухли, щеки не утратили румянец, ноги крепкие.

Офицер вытащил пистолет и направил на бегущих. Гуго велел шоферу остановиться. Женщины, почувствовав неладное, сбились с шага. Прогремел выстрел. Пуля поразила случайную жертву, оказавшуюся на линии огня. Убийство безо всякой причины, если не сказать ради развлечения. Девушка повалилась на землю, точно мешок картошки, из раны толчками била кровь, пачкая белый снег. Остальные испуганно уставились на тело. Офицер хохотнул, перемигнувшись с хельферин.

Гуго в ужасе застыл на заднем сиденье, грудь сдавило. Абсурдная жестокость не укладывалась в голове, и в висках гулко запульсировало. Он смотрел на хрусткий наст, тающий от горячей крови, и на сабо заключенных, переминавшихся с ноги на ногу. Наконец они пришли в движение, возобновив свой бессмысленный путь.

– Так вам в «Канаду», герр? – напомнил о себе шофер.

– Куда? – только и смог выдавить Гуго.

– Ну, в «Канаду», на склад личных вещей.

– Да-да.

– Его недавно перенесли, – продолжил шофер как ни в чем не бывало. – Сейчас он занимает тридцать бараков, а вкалывают там две тысячи заключенных. Настоящая фабрика.

Гуго промолчал, глядя в окошко на медленно проползающие мимо ряды зданий. Он пытался взять себя в руки, но не получалось. За колючей проволокой, разделявшей сектора, он разглядел других заключенных. Кто-то в полосатой робе, кто-то в обычной одежде, а кто-то вообще голый. Увидел женщину, чьи пустые обвисшие груди, казалось, вот-вот оторвутся. Она брела мелкими шажочками, не замечая мороза. Ее кожа была серой, как вездесущий здешний пепел. Гуго почудилось, что она сейчас растворится, ускользнет, словно ее и не было. Ни охранники, ни их собаки не обращали на нее внимания: очередной призрак на снегу, и ничего более.

Гуго отвел глаза и уставился на кожаную спинку переднего сиденья. После вскрытия тела Брауна позвоночник разболелся не на шутку, рука горела, в плоть вгрызались тысячи крохотных муравьиных жвал. Лишь прикосновение к пузырьку с морфином могло вернуть ему желание жить. Он сунул руку в карман, нашарил холодное стекло. Убежать бы отсюда без оглядки. Вернуться в Берлин, подальше от этого жуткого места со всеми его загадками.

– Приехали, герр. – Шофер повернулся к нему. – «Канада». Вас подождать?

Гуго поднял глаза. Машина стояла между рядами кирпичных бараков. На обочинах прямой как стрела дороги лежали груды чемоданов, узлов, свернутых одеял, велосипедов и детских колясок. Всего понемногу. Гуго насчитал за металлическим забором тридцать зданий, как и сказал ему водитель. Позади торчали высокие, густо коптящие трубы, а чуть поодаль в небо поднимался желтоватый дым.

– Да, подождите, пожалуйста, у главных ворот, – ответил Гуго. – Боюсь, я задержусь тут