– Май год! – воскликнул Арни Браннер, навигатор-прима, первым разглядевший изображение. – Браслет!

Действительно цепочка треугольников цвета платины, покрытых патиной изморози, походила на брошенный на снег браслет. Хотя на самом деле эта конструкция имела длину более двухсот метров.

– Опусти зонд пониже, – скомандовал Харрисон.

– Упадёт… – засомневался второй навигатор Родольфо Ковалик.

– Начнёт падать – вернём на прежнюю высоту.

Зонд, обнаруживший сооружение, пошёл вниз.

«Браслет» увеличился в размерах, приобрёл вид выпуклых щитов, накрывающих какие-то здания. Стало видно, что здания соединены узкими стенами золотистого цвета.

Но беспилотник не смог опуститься ниже одного километра. Притяжение Бича возросло скачком, эгран-двигатель не справлялся с силой гравитации, и зонд пришлось поднять выше, до прежней высоты.

Экипаж охватила жажда деятельности. Все понимали значение сделанного открытия, астронавты были людьми креативными, настроенными на поиск нового, и обнаружение искусственной конструкции давало им возможность если не установить контакт с хозяевами «браслета», то изучить сооружение и понять, где Бич Божий мог подхватить его по пути через сотни галактик.

– Надо послать шаттл! – заявил Эдвин Балмер, воодушевлённый больше остальных членов экипажа. Помимо астрофизики и космологии учёный изучал и теории контакта с внеземной жизнью и как никто другой осознавал исключительную важность предполагаемых последствий встречи с обладателями «браслета».

– Челнок не сможет подойти близко, – проворчал Макс Фьюри, оператор бортовых систем. – Каждая тысяча километров этой чёртовой суперструны гравитирует как целая планета!

– Не преувеличивай, Макс, – хмыкнул Браннер. – Нокс, просвети нас по этой части.

– Каждые десять тысяч километров объекта, – ответил компьютер, – обладают полем тяготения, сравнимым с гравитацией Земли.

– Вот, слышал?

– Всё равно это круто! К тому же здешняя гравитация обладает силой кручения из-за малого диаметра стринга. Защита наших шаттлов может не справиться с этой силой.

– Тем не менее мы не имеем права пройти мимо «браслета»! – упрямо боднул воздух Балмер.

Астронавты дружно повернули головы к саркофагу капитана, хотя видеть выражение его лица не могли, упакованные в спецкостюмы, называемые «кокосами» на всех языках мира.

Молчание затянулось.

Харрисон не желал ошибаться в таком ответственном деле и честно считал «за» и «против» всех возможных вариантов. Потому его и назначили командиром нового корабля, что он всегда был осторожен и умел выбирать правильное решение в любых ситуациях.

– Идём на посадку! – наконец объявил он.

– Ура! – взвился Балмер, едва не пробив головой колпак саркофага, выражая свой восторг от перспектив увидеть сооружение, реально принадлежащее чужим разумным существам.

Впрочем, остальные астронавты радовались не меньше эксперта, хотя и вели себя сдержаннее.

«Ниагара» начала сближение с Бичом Божьим.

Когда до сверкающей инеем и льдом трубы объекта осталось не больше ста километров, Харрисон сделал заявление:

– Переходим на протокол «Эль»! Надеюсь, напоминать, чего нам стоит опасаться, не нужно?

Астронавты выдохнули:

– Нет, капитан!

Протокол «Эль» означал реализацию программы действий экипажа космического корабля при столкновении с агрессивной внеземной формой жизни. Название «Эль» протокол получил в память о фантастическом фильме «Чужие» («Aliens»), созданном в Голливуде более восьмидесяти лет назад. После этого все экспедиции американских астронавтов к планетам Солнечной системы учитывали последствия такого «контакта», что казалось им вполне разумным.

* * *

Им повезло. Площадка рядом с «браслетом», буквально в сотне метров от него, оказалась достаточно просторной, и «Ниагара» села на неё с лёгкостью воздушного шарика, несмотря на завихрения гравитационного поля Бича.

Ощущения при посадке и даже ещё раньше – при сближении с горой каменно-ледяных глыб – были не из приятных, силовая защита корабля не в полной мере нейтрализовала внешние гравитационные поля, меняющиеся при малейшем движении, но все терпели, так как не видели других вариантов изучения найденного артефакта.

Это вообще сидело в крови американцев (практически в геноме нации) – опираться на автоматику, сначала – на военные дроны, потом – на роботов, изготовленных по нанотехнологиям, что нередко приводило к катастрофическим последствиям и гибели невинных людей.

Но в данном случае автомат не мог заменить человека, и астронавты сознательно пошли на риск.

Медицинский компьютер посоветовал экипажу воспользоваться имеющимися на борту препаратами, и астронавты, наглотавшись таблеток, почувствовали облегчение. Повеселели. Обменялись шутками.

В первую вылазку к цепочке куполовидных строений, накрытых плоскими треугольниками крыш, отправили самых выносливых членов экипажа: Макса Фьюри и Эдвина Балмера, в прошлом – известного хоккеиста. Здоровья ему и в самом деле было не занимать.

Так как скафандры, несмотря на встроенные антигравы, не имели необходимой защиты от гравитационного сноса, решили использовать один из шаттлов, снабдив его дополнительным эграном. Какое-то время аппарат мог продержаться над Бичом, оберегая экипаж, а расстояние между «Ниагарой» и «браслетом», выросшим до размеров цепочки древних нефтеналивных баков, не превышало сотни метров.

Выслушав инструкции Харрисона (в которых не было нужды, так как все и так хорошо знали свои обязанности), Фьюри и Балмер заняли места в кабине шаттла, и катер, напоминающий формой гигантскую птичью голову, бесшумно выпрыгнул из транспортного отсека наружу сквозь окно силового сфинктера.

На тела астронавтов навалилась странная, скручивающая мышцы, тяжесть.

Макс стиснул зубы, борясь с поплывшими в глазах прозрачными кругами.

– Дьявол! – пробормотал Балмер.

Шаттл замер в десяти шагах от корпуса корабля: его компьютер, получивший данные о самочувствии экипажа, не имел права транспортировать пассажиров, медицинские показатели которых приблизились к опасной черте; у обоих скачком возросло давление, темп сердцебиения и дыхание.

– Сэр? – произнёс он вопросительным тоном.

– Подожди… – выговорил Фьюри.

– Что там у вас? – послышался голос Харрисона.

– Тяжеловато, – признался Макс.

– Сможете продолжить движение?

– Дайте пару минут… освоимся… Эдвин, ты как?

– Кто-то стягивает в узел мои кишки.

– Выдержишь?

– Д-да… наверное, – после паузы ответил эксперт.

– Сэр, рекомендую адаптоген, – сказал компьютер катера.