из-за уже много раз залатанной шторы у печи и сел рядом с Алевтиной, совсем не обращающей на него внимания. Иван крепко обнял за плечи и прижал её к своей груди.

— Прости нас, — сказал он, обнимая тихо заплакавшую старушку. — Отца бы пожалели девки! Ну мне-то грех пред богом уж скоро вымаливать, а им-то ещё жить надо! — Ушёл? — прокралась в дом довольная Ольга. — Я-то думала, увидит, спряталась у рябины!.. Тётушка, — завидев слёзы той, кинулась она её обнимать и целовать. — Прости нас, прости, но нельзя иначе! — Ой, заварили же вы кашу! — погрозила пальцем Алевтина и принялась вытирать слёзы уголком передника.

Жалостливо переглянувшись с Иваном, Ольга пожала плечами.

— Я должен вернуться в Петербург и найти их, — сказал Иван. — А до тех пор… — Нет! Я не вернусь к барину! — прервала его вскочившая Ольга. — И тебе нельзя! Что, если снова схватят?! Снова не убежишь уже! Не отдам, — захватила она вдруг поднявшегося Ивана в свои объятия. — Что ты, — несмело взглянув на следившую за ними Алевтину, шепнул тот и поскорее вышел на двор.

Побежавшая следом Ольга остановилась возле полной тяжёлых плодов старой яблони.

— Я поеду с тобой, — решительно сказала она, не сводя глаз с Ивана, что стоял и с тревогою смотрел в ответ. — И даже если откажешь, убегу за тобой, — развязала она платок на голове. — Измучилась… — Это ты, — обняв ствол яблони, приблизился к ней Иван. — Измучила мою душу, — завязал он платок на ней обратно. — Никуда мне без тебя… — Не пущу, — опустила печальный взгляд Ольга. — Заберу, — шепнул ласково Иван, и они больше ничего не стали говорить, забыв, где они, и что люди могут увидеть…

Только губы послушно следовали зову сердец, сливаясь в сладость первого поцелуя… А он… Он уносил их мысли в высь хлынувшей из душ любви друг к другу…

Не раз, Я видела тебя во сне не раз. И ты, Ты был снова рядом. Каждый день со мной, Каждую ночь, Я звала тебя и вновь зову судьбой.

Что ж, Судьба ещё не раз проверит нас, И мы Мы её изменим Так, как надо нам, Как просит нас Любовь наша своим пением.

Прости, что раньше не пришла, Прости, что смелость не нашла, Что во времени пропав, забыла я, Как была с тобою раньше счастлива.

Там, За речками, за чащами разлук. Там, Где не видно счастья, Убегала я от твоих рук. Что я виновница всех мук, Я не понимала…

23

Нервно поглядывая на часы, Дмитрий стоял у окна. Он ждал появления Алексея в своём кабинете, как они уговорились, и уже точно знал: если не явится до заката, сам отправится его искать. Оглядываясь то на бумаги на своём рабочем столе, то на так и остающуюся закрытой дверь, он всё больше и больше тревожился…

— Князь Алексей Николаевич Нагимов, — вошёл с объявлением слуга.

Появившийся Алексей остановился на пороге.

— Я уже начинал волноваться! — улыбнулся Дмитрий, когда дверь к ним снова была закрыта. — У меня есть новости.

Молчаливый Алексей продолжал стоять и внимательно слушать. Дмитрий обнял его за плечо и подвёл к окну:

— Смотри, узнаёшь его? — Михаил Андреевич… Как же его не узнать? — усмехнулся Алексей, узнав генерала, прогуливающегося с собеседником. — Пройдя под его началом битву под Вязьмой, я думаю, он помнит и нас. Я рад, что напросился тогда в войска, а не плавать по морям. — Именно из-за того, что ты отличился под его началом, что он также уважает твоего батюшку, как и Сперанский, он помог мне найти человека, который сообщил, хоть и под высоким давлением…. о чём тот в жизни теперь не забудет…. Ивану удалось бежать, — шепнул последние три слова Дмитрий. — Что?! — поразился Алексей и улыбнулся, что давно уже не делал. — Каков молодец! — Оказалось, Иван проходил службу несколько лет, до того, как вернулся в твоё имение, у Штейнгеля в Финляндии, — рассказывал Дмитрий дальше. — Это тот эстляндский любимчик нашего императора? — припоминал Алексей.

— Да, он. Правда, теперь его здоровье расшатано. Не знаю, как долго он продержится на своём месте, но… дело не в этом, — махнул рукой Дмитрий. — Благодаря тому, что Зорин служил в Эстляндской губернии, был дружен и со Штейнгелем, Иван так же обучен военному делу, и со многими сдружился, что спасло сейчас. Один из тех, кто его охранял, оказался бывшим его сослуживцем. Вот и помог тот Ивану сгинуть с места, чтобы никто не заметил. Где Иван теперь — это уже нам с тобой выяснять. — Чёрт возьми, — усмехнулся довольный Алексей. — Вот почему я сомневался в нём, увидев в имении. Его фигура, выправка… Мда… Я ж сразу понял, военный. — Да, по просьбе твоего отца, Михаил Андреевич помог устроить Ивана к Штейнгелю, и им может помочь то, что Иван считается порядочным, бравым офицером. Я отпишу Штейнгелю с просьбой поручиться за Ивана перед нашем государем, а ты к тому времени напишешь прошение о возвращении Ивану и его сестре титулов и наследства…. если то ещё не растрачено их тёткой, — продолжал говорить Дмитрий. — Да? Ты думаешь, она не будет бороться?

— Будет. В своё время добилась передачи себе всего, что было у брата, и теперь борется, раз слухи о том, что дети графа Зорина объявились, начинают подтверждаться… Да и император может отказать всё вернуть. — Не мудрено, — усмехнулся Алексей. — Он же и отнял всё. Не думаю, что вернёт. — Время меняет решения, — не согласился Дмитрий. — Но сначала надо найти и Ивана, и Милану с бежавшими крепостными подругами. Как их зовут? — Кого? — будто проснулся Алексей от напавших на него воспоминаний о Милане. — Ну…. хотя бы ту девицу, что мы видели у тебя дома…. которая сбежала, — пытался напомнить Дмитрий, заметив отстранённый в мечтаниях взгляд друга.

— Не знаю, — встряхнулся Алексей и пожал плечами. — Не знаю… я ничего о них не знаю, — стал потирать он грудь в волнении. — Ирина и Ольга Исаевы… Кто из них кто — не знаю. Не обращал я на них внимания, не до них было. — Понятно… Ирина…. Ольга, — задумчиво произнёс Дмитрий. — Да, значит, первое, куда стоит отправиться, будет твоё имение. — Почему? Я никуда не поеду! — тут же отказался Алексей. — Милана здесь где-то! Я обойду