холма. И как только раньше не разглядел? — Только учти, «маленький», мы с задания, так что пустые почти, — предупредил он ведущего истребителей. Так, на всякий пожарный, чтобы губу не раскатывал на полноценную штурмовку.

Дивин первым спикировал на холм. Обстрелял траншеи и блиндаж. Хотел дать пару очередей по автомобилям, но оружие молчало. Лейтенант торопливо дернул рычаги перезарядки пушек и пулеметов, нажал вновь на гашетку. Ноль реакции.

— Я пустой, — предупредил он ведомых.

Другим экипажам так же, как и Григорию, удалось сделать всего по одному заходу.

— Извини, «маленький», мы домой, — попрощался экспат.

— Да вижу, — с досадой сказал ведущий «яков». — Ладно, счастливого пути.

Во время посадки выяснилась неприятная деталь. Оказывается, на машине Прорвы зенитки повредили правое шасси и «нога» никак не выпускалась. Рыжков пытался бросать машину из стороны в сторону в надежде на то, что от перегрузок заевший механизм все-таки сработает, но махина «ильюшина» в этом смысле мало походила, скажем, на истребитель, особо не повиражишь. После этих безуспешных попыток Прорва вдруг начал кружить над аэродромом.

— На брюхо сажай, — скомандовал Григорий по рации. Он уже приземлился, но все еще сидел в кабине, с тревогой наблюдая за маневрами товарища. — У тебя горючка на исходе, не выделывайся!

— Он, наверное, лебедку аварийного выпуска крутит, — предположил Свичкарь. Техник залез на крыло и стоял возле кабины, приложив ладонь ко лбу на манер козырька, внимательно наблюдая за самолетом Рыжкова.

«Ил» наконец зашел на посадку. Тяжело ударился о землю и пополз, оставляя за собой борозду и шлейф, взметнувшейся вверх земли и травы. В какой-то момент самолет полностью скрылся в пылевом облаке. Все с беспокойством ждали, чем же закончится аварийная посадка, не загорится ли штурмовик.

Но нет, обошлось. Самолет, конечно, пострадал, но не разбился. Когда летчики и техники подбежали к замершему «ильюшину» с изогнутыми лопастями винта, Прорва уже сам, без посторонней помощи, открыл фонарь и вылез на плоскость, ругая, на чем свет стоит фашистских зенитчиков.

— Цел? — тревожно спросил его подъехавший на санитарной машине полковой врач.

— Да нормально со мной все, — отмахнулся от него Рыжков, помогая выбраться своему стрелку. — Виталь, тебя не зацепили?

— Не, — покачал головой тот.

— А почему кровь на лице? — встревожился эскулап. — Сержант, я должен вас немедленно осмотреть!

— Губу прикусил, — смутился стрелок. — Перетрухал малость, когда командир сказал, что на брюхо будем садиться.

Дивин снял шлемофон и облегченно улыбнулся. Отскочили.

— Гриша! — резанул слух женский крик.

Экспат ухмыльнулся. Надо же, повариха, небось, прибежала проверить, все ли с ее разлюбезным Прорвой в порядке. Неторопливо обернулся и...

— Указ, Гриша! — Лейтенант в полном обалдении наблюдал за тем, как распихивая всех, к нему несется Тая, потрясая какой-то газетой. — Указ! — Девушка подбежала к нему и бросилась на шею. — Поздравляю!

— Да что случилось?!

— Прими и мои поздравления! — О, и Хромов пришел. Довольный, словно Шварц, когда сметаны натрескается. И Зотов с Багдасаряном тоже здесь. Погодите, и даже Карпухин скромненько за их спинами притаился. Ох, не к добру все это!

— С чем поздравляете, товарищ майор?

— Только что почту доставили, — высунулся из-за спины майора начальник штаба. — А там...

— Погоди, Алексей Алексеевич, — перебил его Хромов. — Дай уж я сам. Остапова, да отцепись ты от него! — Тая ойкнула и торопливо расцепила руки. Экспат едва успел поймать ее и придержал, обняв за талию. Все притихли и вопросительно уставились на сияющего комполка. — За образцовое выполнение боевых заданий командования по уничтожению живой силы и техники противника на фронте борьбы с немецкими захватчиками, — торжественно начал майор, — и проявленные при этом отвагу и геройство, Президиум Верховного Совета присвоил лейтенанту Дивину звание Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». Поздравляю тебя, Григорий. От всей души поздравляю! — Хромов крепко пожал руку откровенно растерявшемуся экспату.

Герой?! Да что он такого сделал? Летал, как и все, бомбил, стрелял. В чем геройство, обычная работа.

— Что ответить-то нужно? — засмеялся Багдасарян.

— Служу Советскому Союзу! — сообразил экспат, слегка покраснев. Надо же, совсем из головы вылетело.

— Качай его, братва! — крикнул кто-то из пилотов, и Дивина подхватили, начали подбрасывать в воздух.

— Не уроните, не уроните только! — испуганно просила Тая. — Ему ведь еще в Москву ехать.

Точно, еще и в столицу теперь лететь. Вот ведь, не было печали, промелькнуло в голове у Григория.

Глава 9

К счастью, поездка в столицу намечалась не на ближайшие дни. Хромов сказал, что в полк должен придти вызов и только тогда экспат отправится получать Звезду Героя. Оно и к лучшему. Дело в том, что Григорий, пользуясь некоторым затишьем, решил-таки попробовать воплотить в жизнь свой давнишний план охоты на фашистских асов. И хотя Батя настаивал, что элитные подразделения немецких асов с их фронта перебросили под Ленинград, Дивин время от времени интересовался втихомолку у Зотова по поводу столкновений летчиков из других полков их дивизии с размалеванными «фоккерами».

Точной информацией начштаба не располагал, но слухи о паре «охотников», что повадились сбивать одиночные штурмовики, ходили. Чуть отстал и все, поминай, как звали.

— Заковыка в том, — как всегда обстоятельно рассказывал Зотов, — что бьют эти гады наши самолеты на малых высотах и экипаж выпрыгнуть не успевает. Подстерегают при подлете к аэродрому, когда «илы» идут на снижение.

— Странно, — подумал вслух Григорий, — немецкие истребители над землей неохотно летают, все больше норовят на высоту забраться.

— Значит, не совсем простые пилоты, — кивнул НШ. — Подготовленные. Что, хочешь попробовать подловить их?

— Есть одна задумка, — уклончиво ответил Дивин.

Для реализации идеи требовалось попасть в истребительный полк и уговорить тамошнего приятеля, старшего лейтенанта Каменского принять участие в охоте на живца. А тут и случай подходящий подвернулся — Бате потребовалось срочно отправить соседям какие-то штабные документы. И экспат, зашедший опять к Зотову с утра пораньше, сразу же подсуетился и вызвался это сделать. Тем более, что его «четверка» по-прежнему ремонтировалась и он не смог улететь с остальными на задание.

— Возьмешь наш «кукурузник» и сгоняешь по-быстрому, — приказал Хромов. — Отдашь вот это,