– Покажи, – потребовала я.

И мы, дрожа, побрели прочь от берега. Поднялись на один холм и обогнули другой. Ветер буквально пронизывал. Меж двух холмов обнаружился странный ручеек, очень спокойный и мелкий. Он вытекал из песчаного склона на высоте моего роста и, вместо того чтобы течь к реке, уходил в песок у моих посиневших ног и исчезал в нем. Я попробовала воду. Вода оказалась хорошей.

– Спасибо, – поблагодарила я. – А теперь иди домой. Но советую сказать дома правду. Если ты примешься плести небылицы насчет местных, которые столкнули тебя в воду, я об этом как-нибудь узнаю, приду и надаю тебе.

Не хватало еще, чтобы он стал сваливать собственные дурацкие выходки на наших людей!

– Угу, ладно, – пробормотал мальчишка, ковыряя песок босой ногой.

Заметно было, что я произвела на него сильное впечатление.

– Вот и хорошо. Давай беги.

И тот исчез, подняв фонтан песка, – я даже договорить не успела. Он так и не потрудился сказать «спасибо». Неблагодарное варварское отродье!

Я присела рядом с ручейком, с интересом разглядывая его. Сейчас-то мне уже известно, что в Устье такие ручейки – штука обычная. Но тогда мне еще не приходилось видеть ничего подобного. Поэтому я немного покопалась в песке, но так и не поняла, откуда же он вытекает. Потом заметила, что продрогла до костей, и сообразила, что нести воду мне не в чем. Я встала и поковыляла к берегу – окоченевшие ноги плохо меня слушались. В конце концов я увидела наш островок.

Берег, на котором я стояла, был немного повыше, и мне было хорошо видно, как Утенок с Хэрном в тревоге склонились над вспаханным песком – в том самом месте, где я влетела в пролив.

– Эй! – крикнула я. – Где там кувшин?

Братья так и подскочили. Я расхохоталась. Они сперва уставились на море, почему-то решив, что я должна быть там. Это было очень глупо с их стороны, потому что за то время, пока я копалась в песке у ручья, начался отлив, и вода в проливе теперь текла в обратном направлении. Пролив сделался у́же, мельче и куда спокойнее.

Утенок сбегал и подобрал кувшин. Хэрн принялся орать и спрашивать, как я перебралась через пролив, а я попыталась рассказать про это варварское отродье, но из-за ветра ни ему, ни мне ничего не было слышно толком. Тут к берегу галопом примчался Утенок с кувшином в руках и ринулся прямиком к воде. Тут до меня дошло, что он собирается переправиться через пролив.

– Стой! – заорала я на него, вспомнив про топкое дно. – Я все равно уже мокрая!

Если бы я сказала ему про грязь и течение, это бы его не остановило. Так что я сама поспешила к берегу. Ноги вязли в иле, но по сравнению с тем, что тут творилось прежде, это были пустяки. Вода дошла до колен – я настолько продрогла, что она показалась мне теплой, – а потом до пояса, но не больше. Да и течение сделалось очень слабым. Если б я сама не испытала, каково тут было совсем недавно, то, наверное, и не поверила бы.

– И чего орала? – поинтересовался Утенок, когда я выбралась на их берег. – Я прекрасно тут перешел бы.

– Я все равно уже мокрая, – повторила я, забрала у него кувшин и побрела назад.

На этот раз вода была мне чуть выше колен. Никогда мне не понять этот пролив, признала я.

Когда я вернулась обратно с полным кувшином, пролив сделался еще у́же. Теперь это был бодрый соленый ручей, глубиной всего-то мне по колено. По обе стороны от него раскинулись широкие полосы коричневого песка, но ноги погрузились в него не глубже чем по щиколотку. Песок чавкал, вода утекала, и какие-то червяки кишели у меня под ногами.

Хэрн забрал кувшин с водой.

– Хорошо, что прилив закончился.

– Вовсе и не закончился, – возразила я. – Он идет вверх по Реке.

– А почему здесь тогда так мелко? – удивился Утенок.

– Паводок пошел на спад! – хором воскликнули мы.

У нас сразу полегчало на душе. Все-таки мы не пропустили из-за Танамила тот день, когда пора разводить костер для Единого.

– Ну надо ж было Робин заболеть именно сейчас! – простонал Утенок.

– Тут неподалеку варвары, – сообщила я. – Можно ли при них разводить костер? Я вытащила из воды какого-то пацаненка.

– Ничего не поделаешь, – буркнул Хэрн и вздернул голову – он всегда так делает, когда принимает решение. – Я не позволю никаким варварам, волшебники они или нет, вмешиваться в дела Единого. Давайте собирать дрова.

Для Единого разводят особенный костер. Его следует разжигать от огня, взятого из нашего очага. Обычно мы делали это за домом, на берегу Реки. И теперь я, дрожа и шлепая к нашему лагерю, от души надеялась, что Бессмертному не покажется слишком странным, что сейчас мы запалим для него костер на этом несчастном островке. Мы всегда устраивали праздник, но я понимала, что нынче нам не до веселья.

А потом увидела Робин.

Сестре стало хуже. Она дрожала – совсем как я, – но при этом сбросила с себя одеяла и бо́льшую часть одежды. Робин сказала, что ей очень жарко.

– Страшно пить хочется! – пожаловалась она.

Я дала ей напиться и снова укрыла одеялами. Одежду Робин надевать не стала. Она отбросила ее в сторону, и на ней уже умостились кошки.

– Ну, раз ты не хочешь одеваться, я сама ее надену, а то моя вся мокрая.

Я настолько продрогла, что у меня просто не было сил лезть в лодку, копаться в тюках и выискивать там свою запасную одежду. Так что я быстро натянула нижнюю рубашку Робин и ту кошмарную синюю юбку. Моя накидка, ясное дело, осталась сухой, как и башмаки, и я их надела. Кошки подошли и снова расселись на юбке, прямо у меня на коленях, помогли мне согреться. Но Робин продолжала дрожать и выглядела еще ужаснее, чем раньше.

– Что-то я совсем разболелась.

– У тебя опять речная лихорадка. Это скоро пройдет.

– А где мальчишки? – заволновалась Робин.

– Гулл в лодке. Хэрн и Утенок собирают дрова для Единого. Половодье спадает.

Сестра снова подхватилась:

– Ох, я должна за этим присмотреть! Они же вечно что-нибудь напутают!

– Ляг обратно. Они прекрасно могут развести костер здесь, чтобы тебе все было видно, и ты прямо отсюда скажешь им, что и как делать. Но если ты будешь вскакивать, придется велеть им, чтобы они тебя не слушались.

Я обращалась с Робин так же, как всегда, – то есть без особой доброты. Мне хотелось быть более терпеливой, но больная Робин докучала мне еще больше, чем здоровая.

Братья приволокли кучу дров. Эти колючие кусты они притащили чуть ли не со всего острова. Мальчишки были полны решимости устроить хороший костер вопреки всем сложностям.

Они расчистили в песке немного повыше нашей стоянки ровную площадку и сложили на ней дрова для костра так, как сказала Робин. Времени на это ушло много, зато получилось хорошо.