Когда все было готово, Хэрн, как глава нашей семьи, забрал Единого из лодки и поместил в нишу, которую мы соорудили в центре кострища. Бессмертный выглядел так же, как и всегда: темный, суровый, усеянный небольшими блестками. Трудно было поверить, будто он знает, что происходит. Робин сидела между мной и Утенком, а Хэрн тем временем поджег дрова угольком, взятым из нашего горшка.

– Да очистишься ты от праха! – провозгласили мы хором. – Возвращайся к нам в своей истинной силе!

Мы всегда так говорили. Потом мы сидели и смотрели на бушующее на ветру пламя. Костер наш все-таки казался меньше, чем на самом деле. При этом освещении языки пламени выглядели бледными и иззубренными. Но вскорости они поглотили Единого. Горящие веточки вылетали из костра, поднимались над гребнем холма, кружили на ветру и падали в воду.

А мы смотрели на огонь и думали, что никогда еще не разводили такого хорошего костра.

И тут услышали крики.

– Что это? – спросила Робин.

– Эй, там, на острове!

– Я схожу, – сказал Хэрн.

Естественно, мы с Утенком отправились вместе с ним.

На другом берегу, за ручьем – все, что осталось от бурного пролива, – стояла шеренга варваров.

– Эй, вы! – вопили они. – Идите сюда!

8

Сперва мне показалось, будто эти варвары чудовищно длинные и головы у них чудной формы. Но потом поняла, что на них железные шапки с высокой макушкой. Странными они казались из-за украшений из перьев, пучков меха и разноцветных кисточек. Одеты варвары были в рубахи вроде той, что была на мальчишке, но еще на них были высокие сапоги, перчатки с крагами и бьющиеся на ветру тяжелые плащи. Все как на подбор были сильные, рослые мужчины. Трое опирались на копья. Еще двое держали какие-то штуковины вроде короткой дощечки с лучком на конце. Мы поняли, что это и есть те самые арбалеты, про которые нам рассказывал дядя Кестрел, – те, что могут прострелить двух человек зараз.

– Нас выдал огонь, – негромко проворчал Хэрн. – Давайте притворяться, будто мы тоже варвары.

– А как мы это сделаем? – спросила я. – У нас же Единый в костре!

– Тихо! – шикнул на меня Хэрн.

А те снова принялись кричать и требовать, чтобы мы подошли к ним.

– А зачем? – проорал в ответ Хэрн. – Чего вам надо?

Варвары продолжали подзывать нас. Мы не могли толком расслышать их слов.

– Они что, талдычат что-то про короля? – удивился Утенок.

Непонятные вопли и кивки продолжались, но никто из варваров даже не попытался перейти через пролив. Они, как и я до того, боялись, что могут утонуть в этой грязи. Но поскольку мы не трогались с места, те двое, у кого были арбалеты, прицелились в нас.

– Пожалуй, лучше будет подчиниться, – сказал Хэрн. – Танакви, пойди предупреди Робин, чтобы она лежала тихо и присматривала за Единым. Только не беспокой ее.

Они с Утенком решили пойти к варварам, а меня отослали успокаивать Робин. Никогда им этого не прощу! Но когда я вернулась на стоянку, Робин спала, кошки свернулись вокруг нее клубочками, а костер Единого полыхал вовсю. Я подбросила в него еще дров и со всех ног помчалась обратно. И подоспела как раз вовремя: Хэрн с Утенком вошли в воду. Я подобрала подол юбки и зашлепала следом за ними.

Варвары оказались выше, чем мне представлялось. На них были железные безрукавки, и выглядели эти штуки еще более странно, чем шапки. У всех чужаков оказалась смуглая кожа и длинные носы, как у Хэрна, а из-под железных шапок спускались волосы, такие же светлые, как наши, или немного потемнее, цвета песка. Мы смотрели на чужаков, а те, с неменьшим интересом, на нас.

– Да, все именно так, как рассказал Кед! – заметил один из них. – Кто бы мог подумать! Скажите, уважаемые, кто из вас недавно вытащил мальчика из воды?

Варвары говорят с каким-то странным акцентом, и из-за него их трудно понять. Они повышают голос не там, где надо. Потому-то я еще тогда плохо понимала этого сопляка-варваренка. Когда общаешься с ними, приходится вслушиваться изо всех сил, как будто ты вдруг сделался глуховат.

– Э-э… ну, я.

Один из мужчин удивленно приподнял бровь. В волосах у него виднелась седина, а сам он выглядел как важная особа.

– Малый сказал, что это был парень.

– На мне была одежда моего брата, – объяснила я.

– Она промокла, и ей пришлось переодеться, – добавил Утенок.

– Если это, по вашему мнению, важно, – добавил Хэрн.

Варвары выслушали нас очень внимательно, сосредоточенно хмурясь. Наверное, им тоже трудно было разбирать нашу речь.

– Это важно, уважаемые, – пояснил тот седой варвар. – Я должен знать, кого мне отвести к королю. – Он несколько виновато кашлянул. – А не затруднит ли вас всех троих пройти со мной?

Чего это он вел себя так вежливо? Наверное, чтобы мы меньше боялись. Люди с арбалетами по-прежнему держались настороженно – не убирали стрелы с тетивы и постоянно озирались по сторонам. Я тоже огляделась и подумала, что они, наверное, собираются стрелять не в нас.

Хэрн держался очень хорошо. Брат толком не понял, о чем его спрашивает этот человек, но повел себя так, как будто что-то обдумывает.

– Мы с радостью встретимся с вашим королем. – Он изящно склонил голову.

– Сюда, пожалуйста, – молвил варвар.

Он развернулся и двинулся прочь. Другой копьеносец выпростал копье из складок плаща, обогнал седого и пошел впереди. На копье оказался флаг, украшенный какими-то разноцветными гербами. Мы шагали следом за ним по песчаным холмам, и нам чудилось, будто мы снова в Шеллинге и идем в Речной процессии. До сих пор я видела флаги только во время священных праздников, но на стяге, что вился у нас над головой, не было никаких изображений, связанных с богами.

Идти пришлось недалеко. Мы взобрались на высокий берег – тут песок был посуше и покрыт коркой. Берег порос деревьями, и все они чуть наклонились, будто повернулись спиной к морю.

И там, еще за одной песчаной рекой, обнаружилось скопление домов, не больше Шеллинга. Как позднее сказал Утенок, мы бы перепугались до смерти, если бы знали, что разбили лагерь в двух шагах от короля варваров. Наверное, мы должны были узнать королевский лагерь с первого взгляда. Но это была просто куча потрепанных шатров и хижин, выстроенных из плавника. Она казалась беднее самого бедного селения, какое мне только доводилось видеть. И однако же, над хлипкими крышами горделиво реяли стяги.

– Что ж это за король, к которому мы идем? – одними губами произнес Хэрн.

Но мы с Утенком не были настроены столь презрительно.