Дима вырвался из рук Адамо, его тело напряглось так, как я слишком хорошо знала. Он был бойцом боевых искусств, сколько я себя помню, и даже убил пару человек прицельными ударами. Была причина, по которой отец доверял Диме охранять меня.

— Дима, — прорычала я, но он даже не слушал.

Его яростный взгляд был устремлен на Адамо.

— Ты не имеешь права вмешиваться, щенок Фальконе. Это касается только нас с Динарой, так почему бы тебе не вернуться в свою постель и не перестать беспокоить меня.

Он наконец повернулся ко мне, вероятно, чтобы продолжить наш спор, но Адамо вновь схватил его за руку. Он все еще выглядел удивительно спокойным, по крайней мере, его лицо, но в его глазах я видела опасный огонь, которого никогда не видела у него раньше, и не могла отрицать этого: я была очарована им.

Дима развернулся к нему, пытаясь ударить кулаком в лицо, но Адамо, должно быть, предвидел это. Он уклонился от атаки и ударил Диму в левый бок. После этого начался настоящий ад. Я отступила на несколько шагов, чтобы не стать жертвой их тестостероновой битвы. Видеозаписи боев Адамо, которые я смотрела, почти не отдавали ему должного. Видеть его в действии прямо перед моими глазами, видеть пот, блестящий на его лбу и прессе, видеть смертельную сосредоточенность в его глазах и решительную точность его ударов это совершенно другое дело. Это разница между тем, чтобы увидеть красивое яйцо Фаберже на фотографии или держать его в руке, рассматривая сложную работу вблизи. Адамо не был таким хрупким, как мое любимое произведение искусства, но он все равно был шедевром, и его искусство боя требовало столько же усилий, самоотверженности и таланта. Я всегда думала, что Адамо неохотный боец, в видео это иногда проявлялось, но сейчас, когда он обменивался ударами и пинками с Димой, то выглядел так, будто был рожден для борьбы, словно потребность в крови и насилии звенела в его венах, звала его, как моя темная жажда часто поступала со мной.

Вокруг нас собралась толпа, подбадривая криками и вскоре обмениваясь ставками. Пыль кружилась вокруг боя, обжигая мне глаза.

— Прекратите! — я закричала, но не настолько безумна, чтобы встать между ними.

Они были похожи на бойцовых собак. Если бы вы попытались встать между ними, они бы вас загрызли.

Крэнк, спотыкаясь, направился к нам, ошеломленный открывшейся перед нами жестокой сценой. Кровь брызнула на пыльную землю.

Он помахал рукой двум высоким темноволосым мужчинам, вероятно, членам Каморры. Мои подозрения подтвердились, когда они подошли ближе, и я увидела татуировку на их руке.

Даже им было трудно разнять двух бойцов, но в конце концов они оторвали их друг от друга. Левый глаз Димы снова начал заплывать, когда он только начал выглядеть лучше после того, как отец избил его. Его нос тоже был разбит, и кровь капала на его белую футболку.

На правой щеке Адамо образовался порез. На нем не было ни футболки, ни обуви, но его кожа была покрыта брызгами крови, а глаза были дикими и голодными. Он напоминал мне хищника, который впервые попробовал кровь и мгновенно пристрастился.

Я отрицательно покачала головой.

— Это действительно было необходимо?

Девушки перешептывались между собой, некоторые даже дразнили меня насмешливыми улыбками. Я оскалила зубы в опасной улыбке, которую унаследовала от отца. Они отвели глаза, и я встретилась взглядом с Адамо. Он успокоился и перестал сопротивляться мужчине, державшего его.

— Тебе не нужно было защищать меня от Димы. Он всегда на моей стороне.

Адамо усмехнулся.

— Мне так не показалось.

Я сверкнула глазами и повернулась к застывшему Диме. Мне было интересно, действительно ли он все еще на моей стороне, но я не могла себе представить, что может оказаться иначе. В конце концов, его ревность должна прекратиться. Быть может, мне стоит напомнить ему, что он спал с несколькими девушками с тех пор, как я рассталась с ним, и я никогда не устраивала сцен из-за этого.

Дима повернулся к мужчине, который его держал.

— Отпусти меня.

Мужчина посмотрел на Адамо, что само по себе было смешно, но, конечно, Адамо самый высокопоставленный член Каморры. В конце концов, он четвертый после трех старших братьев.

— Отпустите нас, — приказал Адамо жестким голосом, и оба мужчины ослабили хватку.

Дима отступил.

— Не беспокойся больше о моем вмешательстве. С этого момента я занимаюсь делами в Чикаго.

Я сомневалась, что он действительно оставит меня вне поля зрения. Он держался рядом, вмешиваясь, если что-то происходило, но я на всякий случай позвоню отцу и скажу, что отослала Диму. Папа, конечно же, разозлится и попытается убедить меня вернуться домой.

— Дима, давай поговорим, когда ты успокоишься, хорошо?

Он ничего не ответил, только зашагал к своей машине.

— Если ты пропустишь гонку, ты рискуешь дисквалификацией! — крикнул Крэнк, но Дима никак не отреагировал.

Он сел в машину и уехал.

Я вздохнула.

Адамо вытер порез тыльной стороной ладони, не сводя с меня глаз. Толпа медленно рассеялась. Интересно, стоила ли вчерашняя ночь драки с Димой? К чему это привело, кроме того, что разозлило моего друга и, возможно, Адамо тоже? Я не думала об этом. Я отреагировала из страха, что было глупо. Из-за того, что я чувствовала, что теряю контроль, я попыталась контролировать Адамо самым простым способом, который только могла придумать.

Теперь я создала беспорядок, и мое тело все еще гудело от желания, смотря на парня передо мной, особенно покрытого кровью, потому что он боролся за меня.

Это было так типично, как девушке в беде думать, чувствовать возбуждение, но мои базовые инстинкты явно сильнее моего упрямства.

ГЛАВА 9

Все мое внимание было приковано к следующей гонке, так что, хотя я и стартовала в первом ряду рядом с Адамо, то финишировала десятой. Конечно, Адамо сыграл огромную роль в моем плохом результате. Он жестоко подрезал меня после старта, так что я ненадолго потеряла контроль над машиной и свернула на ухабистую обочину.

Не то чтобы я не делала то же самое с другими гонщиками, но до сих пор Адамо не показывал мне свою безжалостную сторону. Я должна была признать, что это только заставило меня желать его еще больше. Я не хотела, чтобы кто-то нянчился со мной. В ночь после гонки вечеринка была шумной, и вскоре большинство людей опьянели или спали.

Я выпила только стаканчик чуть менее отвратительной смеси с персиковым шнапсом, которую кто-то приготовил. Мы с Адамо