– Да и место страшное, – согласился Гусев. – Выгоревший лес, безлюдная дорога…

– Поэтому наверняка наш герой, некоторое время постояв у обочины, двинулся пешком. Поскольку он не хотел оказаться замеченным, путь его пролегал по лесу, вдоль дороги, – продолжал вслух рассуждать Антон. – А теперь представьте себя на его месте. Жара под сорок, сумка невесть сколько весит, и страх. Единственное желание – как можно быстрее убраться прочь.

– И напиться, – добавил с заднего сиденья Дрон.

– Чего? – повернулся к нему Антон.

– Жажда его мучила, – уточнил Дрон.

Справа промелькнул указатель «Ширякино», и Антон сбавил скорость. В центре села находился магазин, и машина свернула прямо к нему.

Длинноволосая брюнетка за прилавком встретила вошедших грустной улыбкой.

– Здравствуйте! – поздоровался Дрон и посмотрел на холодильник. – Можно водичку без газа?

– Чего это ты, Вася, без газа? – спросил Антон. – Метеоризм мучает?

– Возьмите, – разрешила девушка и прыснула.

– Скажешь тоже, – нахмурился Дрон.

Антон выжидающе уставился на Гусева.

– Ага! – кивнул тот, вынул из нагрудного кармана карточку и протянул девушке: – Вам не знаком этот человек?

– Ой! – улыбнулась она, но тут же нахмурилась. – А кто это?

– Девушка, вам вопрос задали, – напомнил Гусев.

– Почему я должна вам отвечать? – разозлилась продавщица. – Вы даже не представились.

– Старший лейтенант Гусев, ФСБ, – сокрушенно вздохнул Михаил, показывая удостоверение.

– Знаком, – подтвердила она. – Заходил пару дней назад. Смешной…

– Почему? – насторожился Антон.

– Хотел купить бутылку воды за сто долларов, – пояснила она.

– Вот! – обрадовался Дрон. – Что и требовалось доказать.

– Кстати, с утра им тоже интересовались, – спохватилась продавщица. – Двое кавказцев. Очень грубо себя вели. Я им ничего не сказала.

– И правильно сделали, – похвалил ее Гусев. – Кстати, а деньги, которые он вам дал…

– Стодолларовая банкнота? – часто заморгала девушка. – Уже потратила. Я вчера в Москву ездила.

– Где меняли? – продолжал сыпать вопросами Гусев.

– Даже не скажу, я город плохо знаю. Это муж все…

– Что у него с собой было? – спросил Антон.

– У мужа? – не поняла продавщица.

– У покупателя воды, – пояснил Дрон.

– Сумка. – Девушка раздвинула руки. – Примерно вот такая.

– Вот только теперь я могу сказать, что мы сюда приехали не зря, – вздохнув, произнес Антон, когда все снова уселись в машину.

– Выходит, в блиндаже, кроме оружия, были деньги. – Гусев пристегнул ремень. – А сколько может войти в такую сумку?

– Не меньше полутора миллионов, – на секунду задумавшись, ответил Антон. – Ты, кстати, зачем пристегиваешься?

– А что? – насторожился контрразведчик.

– Сейчас на остановке надо будет подождать маршрутное такси, – напомнил Антон. – Составить список водителей, которые в этот день сюда ездили. Наверняка они хорошо знают местных жителей и обратили внимание на незнакомого парня.

– Думаю, дальше и так все ясно, – с заднего сиденья подал голос Дрон. – Через Можайск проходит железнодорожная ветка. Он на электричке доехал до Москвы и там затерялся.

– Значит, дальше ниточка обрывается, – разочарованно проговорил Гусев.

– Пока да, – подтвердил Антон.

– Почему пока? – встрепенулся Гусев.

– Мало ли. – Антон включил правый поворот и остановился, не доезжая до остановки. – Вдруг деньги, которые у него, фальшивые? Тогда жди сигнала из обменного пункта.

– Продавщица сказала, что уже сотню обменяла, – напомнил Дрон.

– Кроме того, у него оружие, – продолжал Антон. – Парень сейчас на нервах и, однозначно, напьется. Значит, не исключена стрельба…

Корней повернул за угол и едва не вскрикнул от неожиданности, чудом увернувшись от двух шедших навстречу милиционеров.

– Фу! – непроизвольно вырвалось у него, и он схватился за грудь: – Напугали!

– Неужели такие страшные? – улыбнулся рослый сержант.

– Задумался. – Стараясь не выдавать своего волнения, Корней развернулся и направился к подземному переходу. Ему казалось, что его сейчас окликнут, однако пронесло.

Первые дни жизни в новом качестве, как ни странно, многому его научили. Так, например, Корней заметил, что излишняя скромность лишь создает проблемы. Он вспомнил, как вел себя с хозяйкой съемной квартиры в первый день. Стараясь расположить ее к себе, говорил едва слышно, со всем соглашался. В результате, заметив это, женщина попросту измывалась над ним, получая удовольствие от того, что может кому-то читать нравоучения. И как она вела себя спустя два дня? Когда, встретив ее в трусах, Корней вызывающе заявил, что ночное убийство именно его рук дело. Конечно, она не поверила, но гонор поубавила.

Два дня назад его фотографию показали по телевизору и сообщили, что запечатленный на ней человек причастен к совершению тяжких преступлений. Все. О том, что именно он натворил, ни слова. Но сюжет уже не произвел на Корнея особого впечатления. Во-первых, он знал, что это произойдет, просматривал все криминальные новости, да и просто устал бояться. А во-вторых, в распоряжение журналистов был передан очень старый снимок, где он к тому же запечатлен в военной форме, которая сильно меняет внешность. Корней сразу узнал эту фотографию. Их снимали для личного дела. С тех пор прошло уже больше двух лет, и Корней сильно изменился. За плечами срочная служба, увольнение, полгода жизни на гражданке. Он возмужал, стал наглее, даже взгляд изменился. Тогда его фотографировали сразу после того, как сержант пригрозил набить морду за грязный воротничок, и смотрел он в объектив испуганно, словно в ствол наведенной в лицо танковой пушки.

После передачи Корней долго стоял перед зеркалом и пришел к выводу, что паниковать рано. Конечно, если бы ее увидела Дарья Васильевна, то, возможно, и узнала бы. Но она устроилась вахтером в студенческое общежитие, и теперь ей было не до телевизионных новостей. Соседей он не видел, как и они его. Да и кто смотрит телевизор в разгар рабочего дня? И все же до субботы он никуда не выходил. Мало ли? Пусть у тех, кто имел возможность увидеть эту передачу, сотрется из памяти худенький, с большими глазами солдатик, глядевший на мир испуганным взглядом.

Впереди, на тротуаре, Корней увидел двух вызывающе одетых девушек и пошел медленнее, размышляя, какой отдать предпочтение. Он переводил взгляд с одной на другую и никак не мог определиться. Обе были примерно одного с ним роста, одна – брюнетка, вторая – рыжая. Брюнетка курила, подруга о чем-то болтала по телефону. Вдруг рядом с девушками притормозила темная «БМВ». Брюнетка сразу подскочила к окошку, что-то сказала, потом обернулась, махнула подруге рукой и забралась на заднее сиденье. У Корнея не оставалось выбора, все решилось само собой.