Очень удачно.

Тоннель узкий.

Даже если людей впереди много, они будут нападать по одному.

Гораздо лучше, чем пытаться разобраться сразу со всеми стражниками, которые сбежались на шум.

Они пробирались по тоннелю настолько быстро, как могли в темноте. Дверь в комнату позади сотрясалась от ударов.

Свет факела приближался.

Фуксия закричала.

Клин поморщился.

Человек, держащий факел, был необычным. С копной спутанных волос, в странной одежде.

Но орать то зачем.

Он услышал нас и насторожился. В руке у него был нож.

Клин продолжал идти вперед. Теперь, когда впереди горел свет, идти было даже проще.

Высокий человек был все ближе.

Его одежда была вся мокрая.

Человек прислонился к стене, пропуская их.

Хороший человек.

Они шли вперед по тоннелю, снова в полной темноте. Далеко позади разносились топот и крики.

Все-таки не выдержала баррикада.

Пусть только попробуют сунуться.

Чутье не подсказывало, сколько еще идти, и они принялись бежать.

И тут мир содрогнулся.

Сначала раздался грохот, почти сразу затряслись стены и пол.

Они упали.

Фуксия закричала.

Зачем она снова кричит.

Это же ничем не помо…

Посыпались камни, и Клин упал без чувств.

В лицо плеснули водой. Голова болела.

Он все еще был в тоннеле. Вокруг обломки каменной кладки. Горел факел. Над Клином склонился странный волосатый мужчина, встреченный в тоннеле.

— Как он? — раздался знакомый голос. Высокий коренчанин, которого звали Ян, тоже был здесь.

— Похоже получил по голове, но приходит в себя.

— Гадалке, похоже, повезло меньше.

Клин присмотрелся. Коренчанин разбирал обломки, и Клин удивился ужасающей легкости, с которой тот ворочал каменные глыбы.

Показалось раздавленное тело. Клин отвернулся.

Тут и шлем бы не спас.

— Парень, ты как? — спросил Ян. Клин медлил, он продолжил задавать вопросы, — Ты ее помощник, так? Откуда вы? Кто она была на самом деле?

Клина не спешили вязать. Кроме того, нигде не было видно стражников.

Из сложившейся ситуации должен быть какой-то очень благоприятный выход.

Но голова болела, и мысли путались.

Не дождавшись ответа, волосатый видимо решил посмотреть, серьезная ли рана, и стянул шляпу.

— Ян, это фелл! — Закричал он.

Дальше Клину было очень больно.

Страха он не знал. Но боль ему не нравилась.

И все же, каждый раз, чувствуя ее, он отправлялся куда-то далеко.

Не знаю, почему люди так кричат от боли.

Зачем они так.

Когда больно, видишь очень красивые вещи.

Багряный закат в горах. Аплодисменты зрителей. Река, разливающаяся в полях по весне. Обнаженная красавица. Танец орлов в вышине. Грядка со спелой клубникой.

Клин даже жалел, что боль прекратилась.

Вне боли он был раздет донага и пойман с руками, заломленными за спину. Коренчанин держал его, волосатый начал допрашивать:

— Здесь только ты и мы, фелл. Говори. Как тебя зовут? Кто ты? Зачем вы пришли в Стебиндес? Кто была твоя госпожа?

Клин улыбнулся широко и радостно.

— Ну а кого вы ждали? Да, я фелл, меня зовут Клин. Я пришел в город, чтобы чинить тут зло, да вот, убегая, обрушил всем на голову крепость. Никого как видите не пощадил, даже себя. Только если вы вдруг некроманты, не трогайте Фуксию, она не знала, какой я ужасный.

И засмеялся, наслаждаясь реакцией.

Бить Клина не стали. Вот это было неожиданно.

— Он не маг, Эзобериен. Но он очень странно себя ведет.

— Может и не маг, но он точно фелл. Он выглядит как фелл и ведет себя так же. От него ничего не добиться пытками или уговорами.

— Откуда ты знаешь?

— У них есть такая школа, там учат всему этому, — Волосатый смотрел на Клина в упор. У него тоже были странные глаза. Янтарные, — Но ты и так это знаешь, не так ли? Верно, Клин? Может, расскажешь нам?

— Конечно. Мы в этой школе узнаем, как никогда не бояться, как уходить куда-нибудь в приятные места когда тебя пытают, осваиваем разные профессии, но без каких-то особых знаний, — Неожиданно для себя он добавил, — И еще мы там изучаем планы всех крепостей в мире.

— Видишь, я же говорил!

Клину ужасно хотелось узнать, кто же такие феллы, но пока что они и сами рассказывали.

— В таком случае его и правда стоит убить. У нас просто нет времени разбираться со всем этим.

Оп, а вот это неприятный поворот.

— Это нечестно. Я же ответил на все ваши вопросы.

Снова растерянные лица. Даже понимая, что возможно это последнее, что он сделает в жизни, Клин рассмеялся.

— Слушайте, да я сам не знаю, кто я такой. Мне однажды на голову палатка упала, а до этого ничего не помню. Вот вы говорите, я фелл. Таким словом меня не называли, но говорили, что я демон, еще бывало, что вели себя странно, только побеседовать с ними, вот как сейчас с вами, не доводилось. По разным причинам.

— Беседуем, вот что по твоему мы делаем? Эзобериен, я кажется понял, кто он такой. Ровно как он говорит. Ты прав, он фелл. И еще он ним.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказали хором Клин с Эзобериеном. Ян расхохотался.

— Странно, я уж думал, ты все знаешь. Вторая башня требует, чтобы опасные знания нимов стирали. — В голосе Яна звучала жалость.

Клин уже забыл, что в тоннеле холодно. В тоннеле было прекрасно.

— Все равно он опасен. Если отпустим, он сдаст нас.

— Так не отпускайте, — Клин был готов умолять, — Я иногда не знаю, чего от себя ожидать. Не видел никого похожего. Чем не займусь, мне становится скучно. Вы похоже знаете, что со мной, расскажите, а я помогу вам,