спросил Ян. Девушка с радужными глазами сняла шапку, и длинная коса неестественно белых волос упала на ее плечи. Кое-кто ахнул, лейтенант дал знак пропустить их.

Клин пробился вперед через толпу.

— Где тут у вас дают оружие? Я умею сражаться.

Стражник едва удостоил Клина вниманием.

— Подготовь документы и пройди направо, в казарму. Там же тебе скажут, где оставить вещи.

Документы, ну да.

Все же он направился именно туда, куда послали. Коренчан уводили в замок, нужно было переодеться.

Казармы наспех переоборудовали под склад. Ожидаемо, там была суматоха. Клин бросил вещи в дальний угол и, старательно изображая тень, запыленный размытый отблеск дрожащей тени, прокрался к штабелям оружия и доспехов. Там он разжился кольчугой, шлемом, мечом и щитом.

Теперь можно и по крепости походить.

Идти за коренчанами смысла не было, к коменданту его бы не пропустили. Может и можно было бы пройти как помощнику Фуксии, но большую глупость сейчас и представить было сложно.

Его искали.

Из разговоров Клин услышал, что гонец инквизиторов потребовал выдать гадалку, которую защищает город.

А еще, что Фуксию держали не в тюрьме.

В галерее на втором этаже замка.

Он узнал комнату.

Постарался вспомнить ее.

На окнах были решетки, и выбраться оттуда было некуда.

Зато пробраться туда, обладая обликом ополченца и набором отмычек, было не сложно.

Стоило попробовать.

Без риска.

Но вдруг ее не сторожат.

Клин с уверенным видом направился в замок, в дороге придумав десяток вариантов того, что сказать, если его кто-то окликнет.

Всем было наплевать.

Как-то даже обидно.

Как будто подготовил номер, а в зал никто не явился.

Но не привлекать же внимание специально.

По лестнице с грохотом и звоном пронеслись стражники.

Клин осмотрел галерею.

У двери было пусто.

Во всей галерее никого не было.

Иногда он совсем не понимал людей.

Если у вас пленница, которую нужно выдать, чтобы в город не вошла армия, зачем держать ее за решеткой, вместо того, чтобы просто это сделать?

И даже если держишь, почему не приставить стражу?

Просто потому, что она не сможет сбежать?

С другой стороны, кто в целом городе захочет ее вызволять.

Клин отпер дверь.

— Что вам надо?! — Она вскочила со стула и присмотрелась, — Клин, это ты? Ты вернулся за мной? — Вот теперь она была прекрасна. Глаза блестели на бледном лице, руки сложены в умоляющем жесте.

— Я не мог тебя так оставить. — Он снял шлем и кольчугу. — Здесь найдутся брюки? В замке есть тайный ход, попробуем тебя вывести.

Она стояла молча.

— Фуксия, не время пререкаться. Одевайся и идем, если хочешь жить.

Она медлила. Глаза бегали, словно что-то искала.

— Клин, я нашла это в своих вещах после того, как меня схватили.

— Что нашла?

— Записку, да где же она. Там написано, что мне нужно срочно покинуть город, оставив признаки того, что я мошенница и никогда не была волшебницей. Кто-то пытался предупредить меня, Клин. И ты тоже пытался.

Фуксия нашла сложенный листок пергамента. Клин взял его, но прочитать не успел. Снаружи послышались шаги.

Клин схватил кольчугу, запихнул в нее Фуксию и потащил наружу. Дверь открылась, на пороге был высокий коренчанин.

— Держите их! — крикнул кто-то из стражи за ним.

Ну сейчас, конечно.

Коренчанин медлил, отчего-то он не спешил доставать меч из ножен.

Как раз дернуть девушку и броситься по галерее назад к лестнице.

Фуксия кричала.

— Ведьма пытается сбежать! — заорал кто-то из стражи, — Это ее прихвостень помогает ей! Держите их!

Клин запустил на крик стулом.

Кто там такой догадливый выискался, чтоб ты ногу сломал.

Вот теперь внимания им доставалось в избытке.

Фуксия молча бежала следом.

Нужно было срочно что-то придумать.

Или может не надо?

Клин помчался наверх, свернул в правый коридор. Третья дверь, гобелен. Вот и проход, но он заперт.

— Задвинь чем-нибудь дверь, пока я тут разбираюсь!

Руки не дрожат. Даже сейчас мне не страшно.

Помню, как научился узнавать страх.

Очередной мастер, к которому Клин устроился подмастерьем, был фокусником. Он заговаривал змей, глотал шпаги, ходил по углям и останавливал летящие в него стрелы. Он был очень мудрым и веселым. И очень уверенным в себе.

Тогда тоже были инквизиторы.

И его славный учитель сделал все ошибки, какие мог, чтобы оказаться в их руках. Клин любил старого фокусника, он попытался спасти его, но инквизиторы хорошо охраняли пленных еретиков.

Страх заставлял людей совершать ошибки. Страх появлялся там, где люди не знали, что будет дальше и что делать. Страх указывал людям, что им будет больно.

Клину не нравилось, когда его союзники боятся.

Но страх врагов был очень удобным.

Раньше Клину хотелось понять, что чувствует человек, когда ему страшно.

Страх был очередной вещью, которой Клин не умел. Он изображал страх, играл его. Изучил то, что пугает людей, и попробовал на себе.

Но почему-то он всегда знал, что делать. И знал, как задавать вопросы, чтобы разобраться, что будет дальше.

Постепенно страх стал понятен. Страх это проблема, мешающая думать людям вокруг.

Он так и не почувствовал страха.

Замок щелкнул, и проход дохнул на Клина холодным и сырым воздухом.

Он заглянул внутрь тоннеля.

Кто-то двигался навстречу. Там, в темноте, на сырых стенах, покрытых паутиной, дрожал свет факела.

За спиной Клина в комнату пытались ворваться.

— Будь потише, — бросил он через плечо, достал меч из ножен и пошел в тоннель. Кто бы не шел по проходу, нужно было немедленно идти вперед. Откуда-то Клин знал, что это тот самый тоннель, по которому можно