— А какая у нее, в таком случае, сидит публика в зале?

— Изумленная! “Amazed”! Как бы «амазированная»!

— А теперь догадайтесь, из этих двоих — known и knowing — кто поп-певец, а кто детский врач?

— Певец, понятное дело, known — «известен», или, может быть, «известный» (в любом случае смысл тут в том, что знают его). Третья форма, кто бы сомневался! А вот доктор должен быть знаюЩИЙ, и не только детский. Главное — что и то, и другое прилагательные! Ура!

— Вот и выходит, — продолжил Дисней, — что если вы, друг мой, идете в школу, то «вы есть идущий».

You are walking.

А если лев в зоопарке спит, а вы на него смотрите, то ИНГов здесь целых два будет —

You are looking at the sleeping lion.

— Понятное дело, — подтвердил Андрюха. — Я есть на него смотрящий, а при этом лев спящий.

— И заметьте, что даже в той небольшой кучке простейших прилагательных, которые мы с вами сегодня взяли для примера, попалось одно ИНГовое и одно в виде третьей формы. Вот что, например, собой представляет слово «сложный» — complicated? Если к нему хорошенько присмотреться, то это «усложненный», потому что есть глагол “to complicate” — «усложнять».

— Тогда где-то должно быть и слово «усложняющий»? — спросил Андрюха. — “Complicating”?

— Еще как! Еще как есть такое слово! — захохотал король мультипликации. — Увольняю-увольняю таких работников, а их все больше!

— Если к ИНГам и третьим формам нужно относиться как к прилагательным, то у них тогда и сравнения должны быть? — подкинул еще вопросик Андрюха.

— Да, конечно. И делать в этих случаях сравнение всегда надо вторым способом, через «более». Если “intriguing” представляет собой «интригующий», то что вы туда прицепите, не окончание же -ЕЕ? Ясно, что more intriguing — более интригующий.

— Но тогда и «заинтригован», наверное, так же, да? Это будет третья форма, “intrigued”, и соответственно “more intrigued”. Я этим английским теперь “even more intrigued” — еще больше заинтригован! — кайфовал Андрюха.

Он был рад и счастлив, что еще одна тема уютно и удобно уложилась у него в голове.

Дисней на экране вдруг обернулся принцессой Рапунцель. Прекрасная принцесса вскинула на Андрюху огромные голубые глаза и кокетливо захлопала ресницами длиной с любимую указку Герундиевны.

— А на прощанье вот вам несколько важных исключений, — промурлыкала она. — «Первый» и «второй». Еще «следующий», и еще «последний». «Двойной», «тройной»… Может быть, еще «мертвый». И еще парочка-троечка таких же слов. У них нет степеней сравнения. Их сравнивать нельзя.

— Грамматика не позволяет? Или Главный Сценарист? — недопонял Андрюха.

— Здравый смысл, исключительно здравый смысл, мой дорогой мистер Эндрю! — ответила принцесса и превратилась в заставку Google.

* * *

— Как же все-таки здорово, что я успел сделать скриншот экрана, — думал Андрюха, выводя на экран кадр с приятно улыбающимся Диснеем и разноцветными прилагательными вокруг его головы. — Вот и будет мне домашнее задание!

Он аккуратно переписал пятнадцать прилагательных себе в тетрадку и, немного подумав, каждому из них написал сравнительную форму, а затем и превосходную.

«Нет! Все же не каждому! Здорово, что Рапунцель меня предупредила!» — подумал он, ставя уверенные прочерки против двух слов из пятнадцати, и с чувством отлично выполненного долга отправился спать.

После беседы с Диснеем Андрюха начал собирать свою собственную коллекцию прилагательных. Аккуратненько заполнял три графы. В первой писал само прилагательное, во второй — его сравнительную форму, а в третьей — превосходную…

1 first (первый)

2 good (хороший)

3 bad (плохой)

4 next (следующий)

5 constant (постоянный)

6 usual (обычный)

7 educated (образованный)

8 many (много)

9 advanced (продвинутый)

10 interesting (интересный)

11 much (много)

12 happy (счастливый)

13 pleased (довольный)

14 little (мало)

15 useful (полезный)

16 young (молодой)

17 few (мало)

18 similar (похожий)

19 complicated (сложный)

20 last (последний)

Сегодня Андрюха проснулся без двадцати шесть, без всякого будильника, и в настроении просто изумительном. Утренний подъем всегда был для него пыткой, он к этому привык и не думал, что может быть иначе. Но сегодня, как ни странно, он чувствовал себя отлично выспавшимся и полным энергии. Вчера вечером, бродя в интернете (а теперь он все чаще читал статьи на всяких умных и полезных сайтах на английском и на русском, и это занятие вдруг оказалось гораздо интереснее, чем когда-то столь горячо любимые им стрелялки), он узнал сразу две удивительные вещи.

Во-первых, Андрюха узнал и запомнил невероятно красивое слово “epiphany”. Он проверил в переводчике —

EPIPНANY = ОЗАРЕНИЕ,

и с удовольствием несколько раз повторил вслух, покатал на языке: «Эпи́фэни! Эпи́фэни!»

Слово очень красивое.

Но как же его запомнить-то?

А потом он вспомнил, что у старых писателей (тех, что он по литературе проходил, вроде Гоголя с Чеховым) простых русских мужичков, всяких там кучеров да конюхов, все время звали Епифанами — выходит, что «озаренными». Хмыкнул и подивился внезапно открывшемуся смыслу, а потом подумал, что и русская литература-то, оказывается, очень даже пригождается при изучении английского языка.

Похоже, что помогает в этом деле вообще все. Любое предыдущее знание. Любой, даже самый незначительный, жизненный опыт…

Здорово!

А второе, на что он наткнулся во всемирной сети в этот вечер, была картинка с рифмованным изречением:

Early to bed,

early to rise

Make a man wealthy,