странно… ну, ладно. В общем, Валера, отдыхай. Но мы же скоро сможем получить для меня ещё одну сущность?

— Думаю, через пару дней отвечу.

— Отлично! Ладно, Валера, я поеду. Если что — я на связи!

Валера снова остался один, однако теперь можно было занять себя составлением плана просвещения. На периферии сознания маячила мысль о Ксении и её профессоре, но девушка без опыта может сколько угодно искать подсказки, тогда как на стороне Лебенслихт и Эннеи наверняка куча следователей. Надо было прямо ей сказать, что шансы минимальны, но… пусть живёт своей жизнью, лишь бы не пошла против сильных мира сего — Валере не хотелось бы снова это делать.

3.1

Утром Валера вспомнил, чем ему ещё не нравится жизнь в городе: лес просыпается вместе с рассветом, вся его территория доступна, тогда как здесь пройдёт ещё несколько часов, прежде чем начнут открываться магазины и всякие учреждения. Конечно, это правило работает только летом и в первой половине осени, потому что зимой, когда световой день укорачивается, город шевелится уже в потёмках, тогда как Валере предрассветные сумерки удобнее проводить дома.

Однако он не успел закончить завтрак, как раздался звонок мобильника. На экране отображалось «Тётя Нюра». Валера сначала не мог понять, что старушке от него понадобилось, но потом вспомнил, что так у него была записана Ксения.

— Ал-ло?

— Валера! — заверещала девушка. — Валера! Извини, что рано! Но я всю ночь не спала! Нам срочно-пресрочно нужно встретиться! В паре кварталов от тебя кафешка есть, будь там через полчаса! Хорошо?

— Х-хорошо.

Разговор с Ксенией напомнил электричку у железнодорожного переезда, которая шумно пронеслась мимо, взъерошила волосы потоком ветра и умчалась вдаль, снова поместив тебя в природное спокойствие. Ещё Валера вспомнил, как Дарья после фиаско с их первой общей слежкой за Культом усиленно искала концы и нашла-таки в заброшенном аэропорту на краю города. Неужели Ксения взяла это за пример?..

Валера наскоро собрался, захватил все документы и карту и на всякий случай нацепил пояс атомщика под пиджак.

Кафе только-только открылось, но бо́льшая часть посетителей предпочитала забежать, взять кофе и направиться дальше по своим делам, поэтому одиноко сидящий за столиком у окна Валера был белой вороной. Он, конечно, взял для виду меню, но трапезничать не собирался. Через несколько минут, когда две полусонные официантки выясняли на «камень-ножницы-бумага», кто пойдёт выгонять Валеру («странного мужика, который зашёл погреться»), в кафе влетела Ксения. Она была в тёмно-сером платье в пол, вчерашняя шляпа и солнцезащитные очки тоже при ней, на плече покачивалась сумочка. Девушка запрыгнула на место напротив Валеры, вырвала у него из рук меню, пролистала до самого конца и подозвала официантку.

— Мне двойной капучино! Пока всё!

Ксения была на взводе: красные глаза, верхняя губа чуть приподнята, оголяя зубы, руки слегка тряслись. Из сумочки она вытащила небольшую записную книжку красного цвета, чтобы положить на стол между ними.

— Извини, что без объяснений — просто я в последнее время боюсь, что меня будут прослушивать… Вот она, моя зацепка!

Видимо, по её мнению, Валера должен был схватиться за голову и изобразить крайнюю степень радости, но на такую реакцию он должен копить эмоции лет двести.

— Не понимаешь, — недовольно констатировала Ксения. — Ладно, рассказываю: именно эта записная книжка пропала из лаборатории в ночь погрома.

— И что?

— И вчера вечером, когда я вернулась домой, то обнаружила её у себя в почтовом ящике!

— Ты хочешь сказать, что аккурат после нашего разговора тебе подкидывают твою же вещь? — с подозрением спросил Валера.

— Но я не знаю, сколько она пролежала там! Я в ящик заглядываю в лучше случае раз в неделю.

Подошла официантка и с недовольным видом протянула Ксении кофе.

— Мужчина что-нибудь будет? — поинтересовалась она у Валеры.

— Пока нет…

— «Пока». — Она слегка передразнила, цокнула, но вернулась на кухню.

— Скорее всего, — продолжила Ксения, — это произошло в последние дни.

Девушка перевернула записную книжку. На обложке красовалась маленькая чёрно-белая фотография хозяйки и подпись «Ксения Игнатьева». Открыла первую страницу, испещрённую беглым почерком. Слова, цифры, схематические изображения маршрутов. Однако девушка обратила внимание на корешок.

— Видишь, остались следы — несколько страниц вырвали. Может, на них было написано самое главное… мы этого пока не узнаем. Но имеем что имеем: заполнены первые четыре листа, по одному на человека.

— Что это значит? — спросил Валера, старательно пытаясь понять, что к чему.

— Здесь упоминаются адреса и перемещения по городу четверых людей. Одного я не знаю, а остальные три… Похоже, это вся наша компания лаборантов Леонида Венедиктовича.

— Кто-то следил за вами?

— Получается, так, — с сомнением сказала Ксения, залпом выпила кофе и скорчилась от горечи напитка. — Я изучила записи: этот человек начал в прошлый понедельник, через два дня после погрома, а закончил три дня назад, во вторник — почти неделя. Мне кажется, это профессор.

Валера обхватил голову руками.

— Вопрос на вопросе и вопросом погоняет… почему именно неделю? Если это он, то почему не попытался связаться с кем-либо из вас? В конце концов, зачем ему избавляться от книжки?

— Ну… — Ксения устремила взгляд куда-то за Валеру и смотрела целую минуту, прежде чем ответить. — Тут не скажу. Но!

Противительный союз прозвучал так громко, что к официанткам, которые недовольно смотрели на по-прежнему единственных гостей, присоединилась повариха с кухни.

— Я Леонида Венедиктовича не встречала, но он вполне мог оставить мне книжку, а остальным что-нибудь ещё. Давай пройдёмся по остальным — вдруг они что-то знают! И заодно выясним, кто этот четвёртый человек.

— Хм. Я хотел сегодня прогуляться по интересным местам в городе…

— Так я покажу тебе их! Пошли, Валера, пошли!

Работники кафе вздохнули с облегчением, когда Валера и Ксения ушли от них.

Девушка вела вперёд, шагая рядом. Валера только теперь заметил, что последние пару дней она выбирала стиль одежды, который был для неё совершенно непривычен.

— Ты маскируешься? — предположил Валера вслух.

— Вроде того… не хочу, чтобы к тебе были лишние вопросы.

— Это как?

— Ну, вдруг кто-нибудь из наших общих знакомых увидит тебя. А так подумают, что… ну… короче, на меня не подумают и ладно.

Валера хмыкнул, но спорить не стал.

— Итак, — принялась рассказывать Ксения, — профессор — а я почти уверена, что это был он — отразил в записях, что я сидела дома всю неделю. Отчасти это правда — я выходила только в магазин. Остаются двое наших: Стас Спиваков и Марсель Мирё. Марселя, думаю, найдём в общаге, а вот Стас работает провизором в аптеке. Пойдём сначала к