– Ну, сын, рассказывай! – сказал Владислав Александрович, оставшись наедине с мальчиком.

– Ой, пап, так все клево было! Там такое море, и песочек прямо золотой…

– Не зря же курорт называется Коста-Дорада.

– Ну да, да… И мы столько видели! В Барселону сколько раз ездили! Это круто!

– Дед затаскал по музеям?

– Ой, пап! Я один раз сказал: дед, у меня уже в котелке каша. Но он же упертый… А бабушка отказалась. Но зато мы в разных зоопарках были, и я тебе покажу, я там наснимал… Хочешь, сейчас посмотрим?

– Давай!

– Вот, это наша гостиница, видишь, от пляжа только велосипедная дорожка отделяет…

А это мы купаемся, а это Лиза. Она из Питера, классная девчонка, мы с ней все конкурсы выигрывали!

– Какие конкурсы?

– Ну там в отеле аниматорша была, кстати, русская, очень клевая тетка, и для детей устраивала всякие конкурсы, так она нас с Лизой сладкой парочкой прозвала, «опять эта сладкая парочка все выигрывает!»

– А ты там не скучал?

– Что ты, пап!

Вот сын уже и влюбился. Как летит время…

– А ты, кстати, хорошо снимаешь, молодец! И камера у тебя почти не дрожит. Здорово!

– Это Лизкин папа, он кинооператор, он мне показывал, как надо снимать, и даже сказал, что у меня талант!

– Так уж прямо и талант? – улыбнулся Владислав Александрович.

– Ага! И еще сказал, чтобы я поступал на операторский, во ВГИК. Это такой киношный институт.

– И как тебе эта идея?

– По-моему, суперская!

– Ну, если не передумаешь…

– Пап, смотри, это я специально для тебя снял!

На экране он увидел… жирафье семейство, где детеныш был еще меньше берлинского.

– Ты же любишь жирафов! Смотри, какой хорошенький…

Жирафенок был снят крупным планом.

У Владислава Александровича вдруг заболело сердце. Что я делаю со своей жизнью? Мне же никто не нужен, кроме Ии, а я? Сошелся с Ниной, совершенно не любя… а она, кажется, меня любит… Нехорошо это, неправильно. Это можно, когда душа пуста… А у меня в душе эта дивная и еще такая молодая женщина… Слишком молодая для меня… Мы с ней не совпали во времени… Да почему слишком молодая? Ей, что называется, под тридцать, а мне за сорок, ну и что тут такого? А зачем ты ей нужен?

У нее там есть деверь, к которому она прислонилась… И вдруг волна такой ревности и даже ненависти захлестнула его, что он чуть не задохнулся.

– Пап, ты чего? – как сквозь вату донесся до него голос сына.

– Да ничего, Санька, просто устал сегодня. Давай-ка прервемся до завтра. Я предлагаю тебе пожить у меня еще денек-другой! Как ты на это смотришь?

– Ура! – победно вскинул руку сын.

– Вот и хорошо! А сейчас в душ и спать!

Когда Санька уснул, а уснул он мгновенно, Владислав Александрович глубоко задумался. Что же делать? Просто позвонить Ие и пригласить ее куда-нибудь… Но куда? И с какой, собственно, стати? Она удивится, еще как удивится… А обрадуется ли? Теоретически должна обрадоваться, ведь она была в меня влюблена в детстве. Но с тех пор успела выйти замуж, остаться без мужа, прислониться к деверю… Именно это слово «прислониться» казалось ему особенно нестерпимым. Ей, видимо, нужно все время к кому-то прислоняться… Пусть прислонится ко мне. Я смогу быть для нее надежной опорой… А смогу ли? Смогу! Безусловно смогу! А вот захочет ли она сменить деверя на меня? А это надо выяснить! Но как? Куда ее пригласить? Просто поужинать в ресторан? Как-то пошло… В ночной клуб? Еще того хуже. В театр? На концерт? Это мысль! Надо посмотреть, есть ли сейчас в Москве что-то достойное внимания? Но я же совершенно не знаю ее вкусов. Я вообще ничего, собственно, о ней не знаю. Да, задачка! Чепуха! Я приглашу ее просто поехать за город, подышать свежим воздухом. Для жителей Москвы свежий воздух всегда достоин внимания. Решено! Я приглашу ее за город… Кто-то говорил, что пошли грибы… Ох, как давно я не ходил за грибами! Он схватил было телефон, но тут же вспомнил, что предложил сыну пожить у него два дня… Да и Ия в будние дни вряд ли согласится… Надо позвать ее на выходные. И заранее, а не в последний момент. Так нестерпимо хотелось услышать ее голос, что он решил позвонить немедленно.

Она долго не брала трубку.

– Алло! – голос у нее был усталый.

– Иечка, я тебя не разбудил?

– Кто это? – насторожилась она.

– Ия, это Голубев.

– Владислав Александрович?

– У тебя есть еще знакомый Голубев?

– Нет. Просто я никак не ожидала…

– Ия, не удивляйся моему вопросу. Ты любишь собирать грибы?

– Грибы? Какие грибы?

– Ну, какие попадутся, белые, сыроежки…

– Вы хотите позвать меня за грибами?

– Ну да, если ты не против.

– Я – за! – В ее голосе появились ликующие нотки. – Но когда?

– Когда тебе удобнее, в субботу или в воскресенье?

– Лучше в воскресенье.

– Вот и отлично! Тогда скажи, где мне тебя забрать и способна ли ты встать часа в четыре?

– Да, способна, я больше всего на свете люблю собирать грибы! Кто-то говорил, что в этом году их должно быть много!

– Тогда я в четыре за тобой заезжаю.

– А я возьму термос с чаем и бутерброды.

– Договорились! До встречи, Иечка!

Боже, что это? Почему он пригласил меня? И почему в лес? Откуда он знает, что я просто обожаю собирать грибы? Может, я как-то обмолвилась? Да вроде нет… А я рада? Еще как! Но все-таки это странно… Взрослый, совсем даже не молодой и малознакомый мужчина приглашает меня в лес по грибы… Он что, и вправду ко мне неравнодушен? И Алинка это говорила, и Мария Евграфовна… А я? Это раньше я была в него влюблена, много лет назад, а сейчас… сейчас я его немного боюсь… особенно когда он снимает очки… Дура я, дура набитая. Я так о нем мечтала когда-то, а сейчас, видно, он обо мне мечтает… Но может ли это быть?

А почему, собственно, нет? Она подошла к зеркалу и ахнула. На нее смотрела совсем другая женщина, с блестящими глазами, сквозь смуглую кожу пробивался легкий румянец. И совсем еще молодая. А в последнее время ей было тошно смотреть на себя в зеркало. Нет, не стану я делать бутерброды, я лучше напеку пирожков.

С мясом и с яблоками. Надо утром зарулить в магазин. Господи, только бы ничего не случилось, только бы эта встреча состоялась… И как теперь дожить до воскресенья? Хорошо еще, что работы много!

Ровно в четыре часа, было совсем темно, он подъехал к ее дому. Ему пришлось что-то наврать Нине, которая предлагала ему провести воскресенье у нее на даче. Это омрачило его радость. Но лишь слегка. Он позвонил: