приглашая.

— В гардеробную? — растерянно переспросил мужчина.

— Да, заходите. Вам понравится, — кивнула головой в подтверждение своих слов.

Стоило кончику его хвоста скрыться в коморке, как я захлопнула дверь и быстро придвинула комод, которым вчера на ночь загораживала тайный ход. Подперла им дверь и встала, навалившись сверху попой, усиливая давление.

— Эй! Эй, — постучал в дверь ниран. — Это плохие шутки. Выпускай меня.

— О, только тогда, когда вы научитесь говорить мне «вы» и назовете свое имя.

— И не подумаю!

Что-то зашуршало, попадали вешалки, а потом он вновь постучал.

— Ты что с ума сошла? Открой дверь! — в голосе послышалось раздражение.

— Вот то, что вы сейчас чувствуете это злость. Сродни той, что испытала я, увидев постороннего в своей спальне.

— Выпусти меня по-хорошему!

Но ни по-хорошему, ни по-плохому выпускать его я намерена не была. Снова что-то завалилось.

— Ты нарываешься. Выпусти меня или я вышибу дверь, — уже зло выкрикнул спустя несколько минут он.

— А это она переросла в отчаянье, — спокойно констатировала я. — Почти такое же, испытывает женщина, когда понимает, что мужчина, вторгшийся в ее личное пространство, сильнее и противопоставить этой грубой силе ей почти нечего.

Он стукнул по двери раз-другой, но открыть так и не смог. Физика вещь хорошая. Воцарилась тишина. Я слышала его дыхание, что постепенно выравнивалось, успокаивалось. Послышался шорох, едва слышный щелчок.

— Ему на смену всегда приходит бессилие, которое вынуждает совершать отчаянные поступки, — добавила уже шепотом.

Вернув все на место, открыла дверь и оглядела пустую гардеробную.

— Так вот ты какой, таинственный соглядатай…

Глава 13

Переодеваясь в четвертое по счету платье, разозлено вскипела, не сочтя свой вид удовлетворительным. Розово-сиреневое нечто расползлось по телу, неприлично оголяя бюст.

— Да, что же это такое! Полный шкаф и ничего подходящего, — выругалась я, больше злясь на себя за желание быть красивой, чем на отсутствие вещей. И за ожидание.

«Будто на свидание собираюсь», — мысленно фыркнула, отбрасывая очередное платье.

Хмыкнула. Вспомнив, что свиданий у меня за всю жизнь у меня не было ни одного. Несостоявшийся муж был сильно занят бизнесом с моим отчимом. Настолько, что даже времени сводить меня в кино не нашлось. Или точнее желания. Но это я поняла значительно позже. Как и то, что моя увлеченность им была спровоцирована мамой («такой хороший молодой человек, ты присмотрись, Танюш» и за это ласковое «Танюш» я тогда была готова на многое), отчимом («сделай хоть что-то полезное для семьи!») и все той же «подругой» («такой мужественный молодой человек, и, как и ты, зачитывается Ремарком»).

На меня же Сергей при первой встрече не произвел никакого впечатления, но под всем этим влиянием я незаметно для себя влюбилась в придуманный образ. Тем более Сергей откуда-то точно знал, что я люблю, и безошибочно угадывал, что мне дарить, говорить и как себя со мной вести.

Вздохнула. Слишком много прошлого стало в моей жизни. Того, что я давно считала пережитым и похороненным. А тут вновь расковыряла старый шрам.…

И мне это не нравится.

Как и то, что я бессознательно принаряжаюсь для Ша-Кира. Все равно на роль нечаянного любовника он не подходит, а на что-то большее я не решусь. Не сейчас, когда у меня одни проблемы и мне нужно полностью сосредоточиться на выживании. А мужчина может и способен помочь мне в этом, но какой будет цена? Приходить к нему в полностью зависимом состоянии? Нет, разберусь с отбором, жизнью тут, открою свой бизнес и тогда…

Что будет тогда, я предпочла не думать, потому что в голове мелькнула коварная мысль, что жить нужно сегодня и сейчас, а призрачное тогда может так никогда и не наступить.

И в итоге я вновь запуталась в своих решениях.

«Даже монетки нет», — разочарованно выдохнула, вспоминая старый прием, подсказанный отцом.

— Звездочка, когда не можешь что-то решить, просто положись на монетку, — сказал отец, пока я металась не в состоянии выбрать между двумя видами мороженого. И положил свою счастливую монетку на стол.

— И что подкинуть и смотреть, что выпало?

— Нет, звездочка, — рассмеялся отец, — Все намного проще. Пока монетка падает, ты уже понимаешь, чего хочешь больше. Вот, смотри…

«Эх, папочка, даже монетки у меня твоей не осталось», — горестно вздохнула я.

А ведь я сделала из нее талисман и, не снимая, носила на шее. Только ничего не было, когда я очнулась. Ни вещей, ни цепочки. Все сгорело. Или потерялось.

Надев очередное бирюзово-желтое платье, махнула рукой: и так сойдет. Не хочу, чтобы он догадался, что я его ждала и готовилась.

Вечер давно перетек в ночь, а Ша-Кир так и не появился. Эти пару часов я провела, тренируя згинки под чутким руководством караса. В итоге еще дважды переодела опалённое местами платье. И сгорала от раздражения, прежде всего, от собственного нетерпения, разочарования и неудовлетворенности. В пору на стену лезть, а из меня бесконтрольное пламя хлещет в разные стороны.

Плюнув на очередной сорвавшийся с рук файербол, и собственную несостоятельность как мага, тренировку магии решительно завершила и перешла к успокаивающей тренировке тела. Жаль места немного, но так даже интереснее.

Пара связок далась нелегко. Отрабатывать удары в платье, ну так себе идея. Но в этом дворце никто не будет ждать, пока я переоденусь, поэтому нужно приспосабливаться.

Тренировка вернула утерянное душевное равновесие. Но желание спать, несмотря на физическую усталость так и не появилось. Немного поразмыслив, под громкие рулады требовательного желудка, я все же решилась отправиться на поиски кухни.

Тайный ход приветливо, как старый знакомый, скрипнул дверью. И я, не задерживаясь, спустилась на цокольный этаж, где обитали слуги и находились все возможные служебные помещения.

Запах… Аромат свежезаваренного кофе привлек мое внимание, увлекая меня за собой. Голодный желудок тут же напомнил о себе недовольным урчанием. Запах кофе становился все ближе, но ароматов другой еды к нему не примешивалось. Как и свойственного кухне шума — грохота посуды, бульканья жидкостей в кастрюлях и громких сплетен. Вместо этого вокруг меня сгустилась оглушающая тишина, и каждый звук в ней казался усиленным стократ. Настолько, что я испуганно подпрыгнула от скрипа половицы под ногами, а инстинкт самосохранения громко завопил, требуя вернуться обратно в относительную безопасность покоев.

Внезапно, мой огонек на руке погас и меня окружил мрак. Сглотнув ставшую вязкой слюну в пересохшем рту, сделала еще один шаг вперед. Обоняние, слух и осязание обострились настолько, что до меня донеслось чье-то тихое равномерное дыхание за стеной.

«Спит», — решила я, непонятно почему уверенная