У него тут, черте что, творилось с навязанной на его шею невестой, а какая-то растрепанная и раскрасневшаяся фрейлина отвлекала и заставляла зря терять время, когда следовало немедленно разобраться с «желтком». Это же немыслимо, что она выдавала сюрприз за сюрпризом: то шагу не могла ступить без падения, на коня не имела сил забраться сначала, а потом летела на нем ветром, перелетала самые сложные препятствия птицей, мелькала перед его носом голыми ножками…

Так и хотелось задрать желтый подол немедленно и взглянуть на лодыжки, что упорно не желали исчезать из его мужской памяти. Но когда отвел взгляд от настырной фрейлины, не нашел перед собой головы в нелепой шляпе с вуалью. Начал озираться, но и желтые платья, если и мелькали поблизости, то были совсем не того оттенка. Как так? Только что же «желток» находился в паре шагов. А теперь… Где же эта несносность с красивыми ножками? Куда делась?

И тут Северин ее заметил. Вот что! Убегала козой: прыжками и нервными зигзагами. А еще как-то странно раскачивался ее необъятный зад. Вот как при таких немыслимых пышных булках дорина могла поразить его стройными ногами? Загадка? Еще какая! И лорд Ноймен поклялся себе, что уже сегодня ее разрешит. И он будет очень строг с той, которая решилась над ним подшутить. Очень! А сейчас, делать нечего, следовало заняться жалобой невесты.

— Что, говорите, с вами, милая, произошло? — заставил себя отвести взгляд от мелькающего вдали желтого платья и обратить его на фрейлину, а заодно еще выдавил из себя вежливую улыбку, хоть хотелось рвать и метать. — Как вы сказали, дорогая? Змея?! Разве же такое могло быть?..

Адала неслась во всю прыть, стремясь быстрее скрыться от таких внимательных и не сулящих ничего хорошего глаз генерала. Был момент, тот так уставился на подол ее платья, что вполне вероятно в следующий миг собирался его задрать. Нет-нет, такое не могло показаться. Этот солдафон с ума сошел? Что-то почувствовал? Его наблюдательность просигналила о подвохе? Выяснять этот вопрос не хотелось, вот и припустила прочь.

Добежать до покоев княжны получилось быстро, при этом еще надеялась, что и незаметно. Влетела в гостиную и сразу натолкнулась взглядом на Пироженку. Лаурель возлежала на кушетке и что-то жевала. Интересно, у нее рот бывает не занят пережевыванием вкусностей хоть сколько-то?

— Надеюсь, все обошлось? — прочавкала эта пышная блондинка. — Ты меня не опозорила? Удалось проскочить в следующий этап отбора?

— Вы заняли второе место, госпожа, — Адала-Лили, тяжело дыша, привалилась спиной к закрытой двери.

— Чудненько! — улыбнулась княжна и вытерла тыльной стороной ладони губы, смахивая с них прилипшие крошки. — А ты молодец. Если я стану женой лорда Северина Ноймена, то предложу тебе место моей личной горничной. Жалование назначу щедрое, ведь генерал, говорят, очень богат. Поняла? Тебя ждет замечательное будущее рядом со мной. Так что старайся!

— Непременно, моя госпожа.

Адала присела в быстром поклоне и моментально юркнула в гостиную, чтобы немедленно привести себя в нормальный вид… в смысле, чтобы снова превратиться в служанку. И она только успела повязать фартук поверх скучного серого платья и поправить тугой пучок волос на макушке, как в дверь требовательно постучали.

По кивку головы княжны Адала пошла открывать дверь, ведь стук в нее повторился, и чей-то крепкий кулак грозил снести створку. А стоило той отвориться, так и юркнула за ширму, отгораживающую угол для переодеваний. За дальнейшими событиями принцесса наблюдала исключительно в щелку.

— О! Лорд Ноймен! — приподнялась с кушетки княжна, как только порог ее покоев переступил вожделенный жених. Но резко подняться у Пироженки не вышло, вот и замерла перед ним, полусидя. — Какой неожиданный визит!

Она выглядела растерянной. Но, к счастью, вскоре захлопнула рот и перестала таращить глаза. А вот принялась неосознанно стряхивать с груди крошки от съеденного печенья, это зря. Уж лучше бы попыталась, хоть сколько, грациозно подняться с ложа и вежливо поклониться… возможному мужу. Потому что генерал очень пристально ее рассматривал, и от его внимания не скрылся ни один жест, ни смена выражений на лице, ни… да ничто. Он всю дорину очень пристально окинул взглядом и застыл в паре метров, рассматривая сначала руки, а потом низ платья. Что там видел? И это же не наказуемо, если из-под подола чуть выглядывали кружева нижней юбки, правда? А генерал так хмурился и так искрил глазами, что, наверное, мог бы поджечь платье на Лаурель.

— Я должен был прийти, княжна. Разве не вы финишировали только что второй?

— Эээ… Я! Да!

— Вот как! — лорд чуть склонил голову на бок, словно хотел рассмотреть удалую наездницу еще и с другой стороны. — Хотел поздравить с таким успехом еще там, на финише. Но не успел к вам подойти, как исчезли в толпе, словно растворились. И куда же так быстро скрылись?

Адала видела, что генерал очень медленно, но приближался к застывшей Лаурель. Словно хищник к жертве подкрадывался. Княжна, скорее всего, точно так же все ощущала, вот и побледнела, а еще судорожно сглотнула и не удержалась, чтобы не облизать вмиг пересохшие губы.

— Да… ээ… сюда.

И обе девушки, княжна и принцесса, словно завороженные стали наблюдать, как мужская рука потянулась к прикрытой желтой тканью платья… щиколотке Лаурель? А когда от пальцев Северина до подола оставалось всего ничего, Адала смогла отмереть.

— Ай! — издала она вскрик за ширмой и грохнула об пол шкатулку со всякой мелочевкой. — Какая я неуклюжая…

— Кто там? — резко отдернул руку лорд и выпрямился.

— Ах, ах! — как заквохтала досадливо княжна. — Моя служанка… она такая неумеха! Лили! Что ты там рассыпала?!

А Адала подхватила, попавшееся на глаза полотенце и кинулась с ним в ванную комнату.

— Вот! Я сейчас! Вы же явились такая переутомленная, госпожа. Вот влажное полотенце. Позвольте положить его вам на лоб, чтобы скорее прошла головная боль.

Горничная знала свое дело. Она должна была заботиться о госпоже. Не глядя по сторонам, так и бросилась к княжне и наложила влажную ткань той на голову, как бы невзначай отгораживая Лаурель от генерала собой, и заодно напоминая, что недавно хозяйка прошла наисложнейшее испытание.

— Ах! И правда, очень сильно переутомилась. Мыслимое ли дело, такому нежному созданию, как я, мчаться верхом, скакать и прыгать, сидя на спине лошади…

— Коня, — поправил ее хмурый лорд.

— Что вы сказали, генерал?

— Вы скакали на коне, дорина.

— Да. Конечно! — у Лаурель получилось выправить положение. — Это я в общем сказала. Так вы пришли меня поздравить?

Северин Ноймен чуть отступил в сторону и принялся переводить взгляд с одной девушки на другую: с томно упавшей снова на подушки кушетки княжны на ее горничную.

— Именно. И сообщить, что только пять девушек прошли это испытание.