Июль

Я узнала его сразу. Мужчина, который был в комнате Билли, мужчина на фото. Именно он приходил к ней так поздно, когда Маркус уехал в Дарем. А теперь они стоят и обнимаются. Когда я проходила, она от него отпрянула, и вид у нее был такой виноватый, что все стало ясно. От ярости я не могла слова вымолвить: у нее есть Маркус, а она вон как себя ведет!

Я села в машину и поехала к Бернадите. Бернадита – специалист по глубокому массажу. Обычно я с удовольствием предвкушаю наши сеансы. А теперь, ведя машину, больше всего хотела развернуться и поехать к Маркусу на работу, рассказать, о выходках Кэти. Но тогда пришлось бы рассказать и о моей слежке, потому что как иначе я бы увидела этого типа с Билли на руках.

Поставив машину на стоянке, я пошла к Бернадите, в ее квартирку, выходящую в сад. Перед массажем она всегда угощает меня зеленым чаем; и сегодня мы сидели в саду и пили чай. Я постепенно успокоилась. До чего у нее красивый лавандовый куст! Спешить незачем. Выберу подходящий момент и расскажу все Маркусу.

Массаж помогает при депрессии и вялости. Я заинтересовалась методами альтернативной медицины, вроде ароматерапии, два года назад, когда умер Арво Талвела. Он бы все это раскритиковал. Альтернативную медицину он считал шарлатанством. Арво, безжалостный интеллектуал, стал самым важным человеком в моей жизни. Мы встречались два раза в неделю. Он умел видеть во мне хорошее и любил меня такой, какая я есть. А потом умер: майским утром от обширного мозгового кровоизлияния. Ему было пятьдесят шесть. Умер совершенно неожиданно, во вторник, в половине девятого утра. Вторник был наш день, мы всегда встречались в полдень.

Дни, даже недели после смерти Арво не сохранились у меня в памяти. Я пребывала в глубоком шоке. На телевидении взяла трехмесячный отпуск. Пришлось обмануть, иначе меня не отпустили бы. На три месяца кое-как согласились. Возвращаться я не собиралась.

Мне было страшно одиноко. Каждый вторник в двенадцать я оказывалась на улице перед приемной Арво. Никак не могла смириться с фактом его смерти. Он единственный в мире меня понимал и был моим компасом – и якорем. И вот его не стало. Все кончено, никогда я не услышу его голоса. Горе подобно страху – оно унижает человека, превращает в жалкую тварь.

Я хорошо помню, что помогло мне подняться из этой бездны ужаса. В конце лета я столкнулась на улице с Иллкой Лэйном; он узнал, что Маркус работает в Лондоне, в архитектурной фирме, и сказал мне, как она называется. Впервые за несколько месяцев у меня пробудился интерес к жизни. Конечно же, следовало найти Маркуса. Следовало все ему рассказать, хотя и прошли уже годы.

У меня появилась цель.

Я отправилась в Лондон, несколько месяцев снимала жилье, потом купила эту замечательную квартиру на реке. Иметь деньги – тоже утешение.

Вскоре я узнала, что Маркус уже не один. Я узнала, где она живет и где работает. Журнал, посвященный архитектуре. Понятно: должно быть, благодаря журналу она и познакомилась с Маркусом.

Помню, как я впервые ее увидела. Был поздний вечер, я сидела в машине у ее дома. Вдруг из подъезда вышла она, а с ней Маркус. Видеть его с другой оказалось настоящим потрясением: меня словно ударило током. Уехать? Ведь он может меня узнать. Я не могла отвести от них взгляда, а они, конечно, и не смотрели на машины на темной улице. Они стояли и разговаривали, а потом она повернулась боком, и я увидела, что она беременна – месяца четыре или пять! Блузка сильно натянулась на животе. Маркус притянул ее к себе и поцеловал, прямо на улице, при всех. С каким же самодовольством она шагала домой! Думала, у нее есть все – хорошая работа, ребенок на подходе и он.

Найти бы Маркуса на несколько месяцев раньше…

На телевидении мне говорили, что у меня безупречное чувство времени. Зачитывая сообщения, я с идеальной точностью рассчитывала промежутки между вставками. А на этот раз чувство времени меня подвело. Я опоздала на несколько месяцев. Она уже носит его ребенка.

Июль

Сегодня, когда Билли уснул, я сказала Маркусу, что если он поедет со мной, я возьму в работу объекты Альгамбры и Сеговии. Поездка планируется не раньше сентября, так что, может, у нас получится? От зданий он точно придет в восторг, так пусть это будет наш летний отпуск.

Маркус не возражал, но отвечал уклончиво:

– Там, наверное, невероятно красиво. Если я получу даремский заказ, то не…

– Думаю, мы заслужили небольшой отдых.

– Ты ведь не отдыхать поедешь, правда? Тебе придется работать. Может, как-то договоришься с Фрэн? Несколько дней в Испании…

– Думаю, оставлю Билли на день-другой. Не знаю, правда… я, наверное, буду волноваться.

Мы сидели у Маркуса в кабинете, он точил карандаши. Доводил каждый до совершенства и укладывал их в ровный ряд.

– А кто занимается Финляндией?

– Лора, у нее вся Северная Европа. Я предлагала Хейе, но она и слушать не стала. У меня впечатление, что весь проект кажется ей скучноватым.

Меня вдруг осенило:

– А хочешь поехать в Финляндию?! А я-то все про Испанию… Я легко все устрою. Возьмем Билли, познакомим с твоими.

Маркус встал.

– Нет никакого желания туда ехать. Тебе хотелось писать про Испанию – так и пиши. Кофе будешь? Пойду заварю еще.

– Я сама. А ты черти.

Я взяла кофеварку, достала из холодильника кофе. Маркус мелет его каждый день и требует держать в холодильнике – он на этот счет строг.

Вот опять он не захотел поехать в Финляндию и навестить родных. Я открыла кофеварку, налила немного воды.

Мне вспомнилась поездка в Лиссабон. Почему я не стала показывать Маркусу свои фотографии?

Я насыпала кофе, чуть утрамбовала.

Снимки были очень хорошие, хотя я видела себя не такой. На них я гораздо больше похожа на португалку. Получилось так из-за яркого солнца, или Гектор так снял, но была в моей внешности какая-то южная томность.

Вода стала закипать. Я дождалась характерного шипения, выключила газ, вылила крепкий черный кофе в кружку из костяного фарфора и отнесла Маркусу.

– Какой аромат! А ты не будешь?

– Не хочу пить на ночь. Ты долго собираешься работать?

– Часа два, наверное…

– Тогда я спать.

Я поцеловала его в макушку, погладила волосы. Маркус едва не вздрогнул – когда он работает, к нему лучше не подходить, – однако сразу повернулся ко мне:

– Кэти, я рад, что твой проект продвигается.

Я зашла проверить Билли – он спал, лежа на спине. Как раз в эти часы у него самый крепкий сон. Я погладила белую головку, пухлые ручки. Копия Маркуса в детстве. Когда родился Билли, Маркус дал мне свой снимок – ему там около годика. Сидит на расстеленном одеяльце, улыбается. Если не знать, кто это, можно принять за Билли.