Вторая поездка в Архангельск

По утверждению того же автора, мы узнаем, что «за шесть недель до Пасхи, во время Великого поста в Архангельск было отправлено 1000 самопалов, или ружей, и 2000 пудов пороха; в то же время Петр отослал выточенные им и вполне обделанные блоки; в Вологде лежали совсем готовые, вновь отлитые 24 пушки». Извещая обо всем этом Апраксина, Петр кланяется своим товарищам-корабелам, плотникам Яну и Никласу и велит сказать им, чтобы они к его приезду наготовили побольше пива.

Наконец прошла зима; время вторичного путешествия в Архангельск настало; Лефорт дал прощальный пир Петру и всей его компании; царь выехал из Москвы последний, но первый прибыл в Вологду; внимательно осматривал баркасы, назначенные для путешествия, исправлял оснастку и перевозил на них пушки, заготовленные зимою и привезенные из Москвы. Мая 8, в 10 часов утра подняли якоря, отсалютовали со всех баркасов и медленно поплыли по реке Вологде.

Командиром флотилии, состоявшей из двадцати двух баркасов, был Ромодановский, но по приказаниям шкипера останавливались или ускоряли и замедляли шествие по пушечным выстрелам. Погода стояла прекрасная, плавание было быстрое и счастливое. Флотилия без всяких приключений добралась до Архангельска на десятый день плавания.

Петр опять поселился в своем прошлогоднем доме на Моисеевом острове. К величайшему своему удовольствию, узнал он, что строящийся корабль готов к спуску. На третий день после приезда отправился он на Соломбальскую верфь со всеми своими приближенными, собственноручно подрубил подставки, и корабль счастливо и плавно сошел на Двину. Петр угостил на нем своих товарищей – плотников Яна и Никласа – и всю свою свиту.

Дела никакого пока не было; Петр распорядился тем, чтобы приступили к оснастке корабля, а сам хотел воспользоваться свободным временем и съездить в Соловецкий монастырь, чтобы поклониться мощам Св. угодников Зосимы и Савватия. Для этой поездки снаряжена была яхта «Св. Петр», на которой он и в прошлом году плавал по Белому морю. С Петром поехал архиепископ Афанасий, ближние бояре, царский духовник и несколько солдат».

Буря на Белом море и кормщик Антип Панов

С. А. Чистякова пишет:

«Яхта снялась с якоря 30 мая, при очень легком попутном ветре. Но 1 июня подул сильный восточный ветер; царь велел распустить все паруса, и яхта полетела в открытое море. Огромные волны тяжело поднимались и с грозным ревом рассыпались пеной; все предвещало бурю. К вечеру яхта была в 120 верстах от Архангельска; поднялась ужаснейшая буря. Паруса были убраны, но яхта стонала и трещала от страшных порывов ветра и от могучих ударов волн; поминутно на нее набегали громадные волны, заливали ее и бросали, как легкую ореховую скорлупу. Самые опытные матросы побледнели и со стесненным сердцем говорили, что крушение неизбежно. Мало-помалу бояре, офицеры и солдаты потеряли голову, молились, плакали, и только Петр и тридцатилетний крестьянин Нюхонской волости Антип Панов, бывший на яхте кормщиком, не потеряли присутствие духа. Панов отдавал команды, и когда Петр стал с ним спорить, крестьянин сказал царю:

– Поди прочь! Я лучше тебя знаю, куда править!

Панов сумел войти в губу, называемую Унские рога, и пристал к берегу возле Петромынского монастыря.

Когда опасность миновала, Петр подошел к нему и, поцеловав в голову, поблагодарил за спасение.

А сам велел подать себе сухую одежду, а все, что снял с себя, подарил Панову и, сверх того, назначил кормщику пожизненную годовую пенсию».

Служба Петра от матроса до мичмана

Дальше мы узнаем, что «буря утихла только 6-го июня, царь, продолжал плавание к Соловецким островам, без приключений бросил якорь у монастырской пристани.

20 июля Петр, возвратившись в Архангельск, узнал, что в Двинском заливе показались три корабля: один голландский и два английских; голландский был – давно ожидаемый военный сорокачетырехпушечный фрегат. Петр пошел к нему навстречу, салютовал со своей яхты, сам ввел его в устье Двины и поставил в безопасное место, близ Соломбальскаго острова. Вся компания Петра вслед за ним собралась на корабль и долго веселилась. В самый разгар пиршества Петр написал Витсену письмо, в котором извещал о своей радости: «Чего давно желали, ныне совершилось; пространнее писать буду с настоящей почтой, а сегодня мы много веселились и пространно писать нельзя: при таких случаях мы всегда приносим жертвы Бахусу, который своими листьями заслоняет глаза тем, которые хотят пространно писать». Новоприбывший корабль еще в Голландии получил многознаменательное название «Santa Profetia» (Св. Пророчество), а построенный в Архангельске и тут же оснащенный назывался «Святым Павлом».

Петр, до прибытия голландского фрегата, изучал морскую службу с таким же вниманием, как изучал сухопутную. Он вздумал на голландском военном корабле пройти всю службу морскую и для этого избрал опытного капитана Виллемсона. Однажды он приплыл к его кораблю, вошел в каюту капитана, разговорился с ним и сказал, что хочет на деле пройти всю морскую службу. Капитан представлял ему все неудобства и трудности этого предприятия; но Петр настаивал. Капитан все-таки смотрел на это, как на шутку, и сказал:

– Хорошо, ежели ты хочешь учиться, то начинай с должности каютного юнги.

– А какая это должность? – спросил царь.

– Вот какая: подай мне трубку и принеси стакан водки! Надобно учиться служить другим, чтобы потом уметь повелевать!

Царь поспешно встал и исполнил приказание.

– Хорошо, – сказал Виллемсон, – теперь будь матросом, полезай на мачту и убери парус!

Петр, без возражения, полез на мачту, и все ужаснулись, когда он взобрался на самую верхушку ее и убрал парус.

Капитан опасался продолжения уроков, но Петр настоятельно требовал того – и прошел всю службу до офицерского чина.

Таким образом подготовленный Петр был на своем новом фрегате, как дома. Во время переезда из Голландии в Архангельск на нем случились некоторые повреждения; Петр, как хороший корабельный мастер, все осмотрел и очень скоро все исправил.

…Возвратившись в Москву, Петр начал готовиться к военной экспедиции против турецкой крепости Азов, стоящей в устье Дона, в шести верстах от впадения реки в Таганрогский залив».

Первый азовский поход

Опыт Голицына показал, как опасно и трудно вести войну в степных местностях; поэтому решено было напасть на Азов: путь к нему облегчался двумя большими реками – Доном и Волгою. Но напасть на Азов Петр задумал врасплох; поэтому одну армию, под начальством боярина Шереметева, направил к Днепру; это войско состояло из старинного дворянского ополчения, преимущественно конницы; к ней присоединились казаки под начальством гетмана Мазепы.

Сам же Петр, в звании бомбардира, повел вторую армию, состоявшую из полков нового строя, т. е. Преображенского, Семеновского, Лефортовского, Бутырского и московских стрелецких полков. Видимое начальство над войском этим поручено было трем генералам: Гордону, Головину и Лефорту. Гордон со своим отрядом отправился из Тамбова, куда собрался частями сухим путем к Азову; отряды Головина и Лефорта из Москвы поплыли по Москве-реке, перебирались на Оку и на Волгу, но суда были неудовлетворительные, и поэтому плавание сопряжено было с большими затруднениями и остановками от противных ветров и непогод.