— Ты как? Готова?

— Вполне, — притворно равнодушно ответила она. — За меня не беспокойся, долетим куда надо и как надо.

— Я о другом. — Я взял её за плечо в знак некоей доверительности: — Если кто-то будет вести себя плохо — не теряйся. Лучше напугать сразу, чем потом мучиться. Тактика террористов, и она всегда работает. Не давай даже мысли у пилота промелькнуть, что возможно сопротивление. Поняла?

— Да, — кивнула она.

— Ну, тогда удачи, — отошёл я от неё. — Джо, береги девочку. Не давай злодеям вводить её в сомнения.

— За это не беспокойся.

Они уехали, а мы тоже взялись готовиться. Через час приехали Дмитрий и Карлос, просидевшие со вчерашнего вечера в кустах над домом Родмана. Сейчас их сменили уехавшие туда Маноло и Луис. Оба устали, немного продрогли, и Бонита взялась приготовить им горячие бутерброды. Я спросил у Дмитрия:

— Что и как?

— Вчера около двадцати трёх сорока в дом приехал высокий мужчина, рыжий, в разгрузке и с автоматом. — Он достал из сумки компактную видеокамеру, показав её мне с намёком «сам посмотришь». — На вид ему около сорока лет, по описанию совпадает с Маллиганом. С ним были две девушки-африканки, лет семнадцати-восемнадцати на вид. Ни наручников, ни чего-либо другого я у них не заметил. Рыжеволосый открыл дом ключом, завёл их внутрь, после чего вышел наружу. В течение десяти минут он заносил в дом какие-то мешки из полиэтилена, после чего вошёл внутрь и больше не выходил. Около двадцати пяти часов приехал серебристый «Рэйндж Ровер», в котором были двое — высокий блондин, на вид примерно тридцать, в лёгкой рубашке и летних брюках, без оружия, и второй, тоже около тридцати или немного больше, среднего роста, сутуловатый, брюнет с кудрявыми волосами. Оба совпадают с описанием Родмана и Бернстайна. В доме зажёгся свет, примерно через двадцать минут оттуда вышел Маллиган и уехал до сегодняшнего утра. Больше из дома никто не выходил. Шума слышно не было, видны были Родман и Бернстайн в гостиной, но девушек не заметил.

Дмитрий налил себе минеральной в стакан, большими глотками выпил, продолжил:

— Сегодня около семи ноль-ноль Маллиган вернулся в дом, уже без автомата и прочего железа, в обычной одежде. В восемь часов сорок минут Родман уехал на своём «Рэйндж Ровере». В девять часов десять минут из дома вышел Бернстайн, двадцать минут плавал в бассейне, после чего зашёл внутрь. Больше ничего не происходило. От Маноло с Луисом тоже ничего не слышно — значит, там тишина.

— Что с системами безопасности? — поинтересовался я. — Меня больше всего камеры на фасаде волнуют.

— Камер нет, я осматривал стену по сантиметру всё это время, — ответил Дмитрий. — И всё вокруг. Всё есть на видео, сам посмотришь. Датчиков тоже никаких не заметил. Да там и дверь такая же, как здесь, со стёклами. Родман без оружия ездит, значит, ничего не опасается.

— Хорошо бы так. Иному от оружия опасности для самого себя больше, чем от отсутствия оного, — протянул я. — Раулито!

— Что? — откликнулся маленький подрывник.

— Готов? Выезжаем, — скомандовал я.

— Давно готов. — Раулито показал на спортивный рюкзак, стоявший у выхода.

— Выходим.

Мы с Раулито были одеты в «орденско-служебном» стиле, то есть кобура напоказ, практичная одежда, удобная обувь. Оба в тёмных очках, я в панаме, а Раулито в берете. Этого обычно достаточно, чтобы никто вокруг не разглядел и не запомнил лица. При мне не было уже привычной «гюрзы», а вместо неё в кобуре покоилась трофейная «беретта» со съёмным глушителем. Она сегодня нужнее будет: нечего лишние следы оставлять, случись чего.

Бонита же, напротив, оделась легко и соблазнительно, в яркое и облегающее, под чем негде было спрятать оружие. В руках была небольшая сумочка, но с секретом. Пистолет в женской сумочке — это пошло, его доставать не меньше минуты придётся. У этой сумочки снизу отстегивалась и отскакивала в сторону одна из стенок. Движение пальцем — и прямо в руку, да ещё и незаметно для окружающих, выпадал бесшумный ПСС, который я ей отдал для этого дела. В самой сумочке лежал ещё и ГШ-18 — на всякий случай, если понадобится серьёзное оружие.

— Mi Amor, минутку внимания, — окликнул я её на выходе.

— Да? — обернулась Бонита.

— Твоё дело — войти, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Если тот, кто откроет дверь, поведёт себя не так, как надо, — расходуй его сразу. Договорились? Нам их жалеть не надо.

— Договорились, — кивнула она. — Но всё же лучше сначала живыми.

— Естественно, — кивнул и я. — Зачем отклоняться от плана? Но если что не так…

— Я поняла.

— Ладно, с Богом!

Мы вышли во двор, загрузились в «сто десятый». Я выехал со двора, прокатил по подъездной дороге и, выехав на Главную, свернул направо. Теперь мне до перекрёстка перед гольф-клубом «Нью-Огаста». Там нас будет ждать Катя на служебной машине. Вообще-то она на работу на своей ездит, но на сегодня мы сочли, что ей будет лучше воспользоваться «лэндровером» с эмблемами на дверях. Мало ли кто обратит внимание на её визит? Две служебные машины у дома начальника — что может быть более объяснимо для случайного наблюдателя?

Через двадцать минут езды мы подъехали к клубу и увидели за перекрёстком трёхдверный «Дефендер 90». Мы подъехали сзади вплотную, остановились. Я вышел из машины, подошёл к водительской двери «девяностого». Катя сидела за рулём — бледная, напряжённая.

— Катя, как вы? — спросил я её, наклонившись к водительскому окну.

— Нормально, — тихо ответила она.

На то, что ей совсем нормально, было не очень похоже.

— Не волнуйтесь, мы сами всё сделаем, — сказал я. — Вы только в дверь позвоните — и можете даже не заходить.

— Я с вами пойду. Я хочу всё видеть.

Она говорила почти не разжимая губ, глядя прямо перед собой.

— Мария Пилар поедет с вами, — предложил я. — Хорошо?

— Конечно.

Я позвал Бониту, стоявшую в ожидании у правой передней двери нашего «сто десятого».

— Расшевели её немного, а то девчонка в обморок хлопнется. И вообще присмотри, а то мимо дороги промахнётся.

Бонита кивнула мне, затем заулыбалась, подошла к машине Кати, залезла на правое сиденье, чмокнула Катю в щёку.

— Привет.

— Привет, — даже слегка улыбнулась Катя.

— Катя, последний вопрос, — обратился я к девушке. — Другой пистолет взяли?

— Да.

Она взглядом показала на кобуру, из которой торчала рукоятка «Вальтера ППК».

— Мой старый, собственный, нигде не учтённый, — объяснила Катя. — Его не жалко выбросить, если что случится.

— Хорошо, — кивнул я. — Всё, с Богом.

Мало ли как пойдёт дело в доме. Всё же лучше Кате своё оружие с собой не тащить: вдруг случится выстрелить? У неё оружие служебное — возможно, и баллистическая карта с него сделана, следы останутся. Я вернулся к своей машине, где Раулито уже перебрался на переднее сиденье.