Если кто-то начинает задавать вопросы или вклиниваться со своими комментариями, особенно если у этого человека есть признаки сильной личности, не обращайтесь к нему напрямую. Вы не можете бросить всех слушателей, которые слушают с большим интересом то, что вы знаете, просто из-за одного смутьяна или любопытного. В этом случае, опять же, попытайтесь подавить свое естественное желание сосредоточиться на этом человеке и продолжайте обращаться к публике в целом.

Еще один фактор, который может угрожать вашему выступлению, – когда вы видите, как один или два человека выходят из помещения, беседуя между собой или молча, но с серьезными лицами. Это не всегда связано с вашим выступлением или темой доклада. У человека могут возникнуть проблемы со здоровьем, желание подышать свежим воздухом или необходимость сделать срочный телефонный звонок – возможно, пригласить друга на ваш блестящий доклад. Тот факт, что люди разговаривают, не означает, что они критикуют вас или не согласны с вами; может быть, они делятся наблюдениями и, возможно, даже хвалят ваше выступление. Серьезное выражение лица может быть результатом концентрации, необходимости платить по счетам на следующий день или отправляться с визитом вежливости к надоевшей теще. Необходимо принимать в расчет общее поведение аудитории, а не отдельные инциденты.

Недостаточно просто говорить. Вы должны знать, кому вы говорите, потому что словесное выражение (вербальная экспрессия) полностью работает лишь в том случае, если нужным образом адаптировано к каждой аудитории.

Вольтер говорил: «Публика – это яростный зверь; нужно либо посадить его на цепь, либо бежать от него».

Встать перед лицом аудитории без плана выступления и подготовки, в надежде, что на трибуне на вас снизойдет вдохновение, если не безответственно, то, по меньшей мере, наивно. На мой взгляд, ораторы древности слегка перебарщивали с чрезвычайно подробным изучением структуры речи, но полностью отвергать их подход – это все равно, что закрывать глаза на самое тщательное исследование, которое когда-либо проводили. В своей книге Essai Sur L’éloquence Judiciaire великий французский писатель и адвокат Морис Гарсон в таких выражениях критикует изъятие риторики из учебных программ: «Мы вынуждены отправляться в неизвестность как дилетанты, идя по пути, на котором любой проводник сказал бы нам, что здесь нельзя открыть ничего нового. […] Торопливые юнцы пребывают в иллюзии, что они могут что-то создать. Какое разочарование они испытали бы, если бы узнали, что все творческие усилия показались бы незрелым ребячеством философам и ораторам древности, которые так серьезно относились к ораторскому искусству. Все дороги пройдены, и все искусные уловки полностью изучены»[7].

Что бы ни думали некоторые люди, но тщательное планирование отнюдь не мешает спонтанности, поскольку именно оратор определяет содержание своей речи, а предварительная подготовка придает ему уверенности и объективности, поскольку благодаря ей все части грядущего выступления у него в голове. Кроме того, это позволяет оратору нужным образом подготовить слушателей и в нужный момент убедить их.

Правила относительно последовательности различных частей выступления есть плод наблюдений. Все, что было сделано в сфере публичных выступлений и дало положительный результат, было собрано и превращено в нормы поведения ораторов. Правила нужно изучать, усваивать и применять, потому что они основаны на прошлых успехах. Однако ничего не должно останавливать человека, желающего усовершенствовать и модифицировать методы риторики. Напротив, это должно стать задачей для всех нас, кто занимается искусством коммуникации. При этом было бы абсурдом игнорировать все знания о том, как лучше всего провести выступление, накопленные на протяжении многих столетий.

Эти правила находятся в нашем распоряжении, но мы не должны механически, как роботы, следовать им. Мы думаем, творим, открываем, совершенствуем, делаем логические выводы и находим решения в ходе эволюционного процесса, характерного для мыслящих существ. В противном случае шахматы не обладали бы такой притягательной силой в наших глазах: захватывающая игра математической точности и хитроумных логических построений. Но несмотря на все книги о шахматах, сложные компьютерные программы и лучших гроссмейстеров мира, описавших партии до мельчайших деталей, со всеми ходами и надежными стратегиями выигрыша, всегда остается способ сыграть новую игру и усовершенствовать уже существующие подходы. Точно так же ни одно из правил риторики не должно быть настолько ригидным, чтобы ограничивать творчество и свободу оратора. Все должно подчиняться здравому смыслу и расчету. Правила риторики помогают, на них следует ориентироваться, но их нельзя рассматривать как нерушимую догму.

Вот что сказал Квинтилиан об этих мерах предосторожности: «Не требуйте от меня того, что хотелось бы многим – чтобы я ограничил и обозначил пределы искусства жесткими и неизменными рамками. Я не буду заниматься такими искусством. Риторика стала бы очень простым делом, если бы ее удалось свести к некой системе. Я не хочу подчиняться однообразным, чересчур общим правилам: нет такого правила, которое было нельзя и не следовало бы нарушать время от времени. Не думайте, что молодые люди знают все просто потому, что они прочитали что-то о риторике. Искусство красноречия требует много работы, постоянных исследований, огромного опыта, постоянной практики и чистого и ясного ума. Только тогда разумно применяемые правила смогут принести пользу. Только так мы сможем научиться пользоваться правилами, а не превращаться в их рабов»[8].

Структурный состав речи должен учитывать три важнейшие характеристики:

• взаимосвязь;

• пропорцию;

• объяснения.

Взаимосвязь

Каждый элемент речи должен эффективно участвовать в составе всей речи в целом. Речь следует рассматривать как единый, неделимый блок, все части которого соединены таким образом, что отделение одной из них нанесет непоправимый вред или полностью разрушит его общую структуру.

Этапы будущей речи, в силу чисто организационных задач, необходимо анализировать и готовить по отдельности; у каждого из них должна быть своя собственная функция, ограниченная целью этой части выступления. Однако когда вы говорите перед публикой, переход от одной части доклада к другой должен быть таким естественным, чтобы слушатели не замечали его. Они должны ощущать целостность вашей речи, не идентифицируя все ее отдельные компоненты. А для этого между компонентами речи должна быть тесная взаимосвязь.