Поначалу директор делал замечания, но, походив по отделам, понял, что странное наваждение захватило всю его фирму и в одиночку с этим массовым помешательством ему не справиться.

Злой и раздосадованный, он ворвался в приёмную, с ходу заорав на секретаршу:

– И как тебе не стыдно?! Взрослая женщина! При всех!

Катенька молча уставилась на него, не вынимая пальца из носа.

– Ах, вот как, значит… Игнорируем? Ну ничего! – начал наливаться краской папин начальник. – Я вас живо научу хорошим манерам! Катерина! Созвать совещание!

– Да ведь только что совещались…

– Сейчас же, я сказал! И чтобы ты там тоже была! В обязательном порядке!

Он сокрушительно хлопнул дверью и занял место в чёрном кожаном кресле. Едва Олег Петрович перевёл дух, как в дверь постучали.

– Войдите!!! – грозно крикнул он и потерял дар речи, потому что в глазах у него запестрело от разноцветных париков, лиц, покрытых белой пудрой, красных носов, штанишек в клетку и огромных смешных туфель.

Визг, смех, пищалки и клаксоны заполнили всё вокруг. Директор с ужасом узнал в высокой клоунессе в балетной пачке свою секретаршу. Она вертелась как заведённая и трясла смешными резиновыми ушами. Другие клоуны тоже вытворяли разные весёлые штуки. Один жонглировал канцелярскими принадлежностями, другой ходил на руках и уморительно крякал, третий, крича: «Пуся! Пуся! Пуся!» – побежал к начальнику обниматься.

Олег Петрович влез с ногами на стол и визжал оттуда, как сломанная сигнализация. Он расстроился ещё больше, когда случайно увидел своё отражение в отполированном столе и понял, что сам теперь выглядит как клоун!

Директор схватился за нос и обнаружил шарик на резинке. Схватился за голову и наткнулся на огромный цилиндр. Вместо делового костюма – раздутые полосатые штаны до самых подмышек, а вместо слёз – весёлые струйки воды из брызгалок.

Счастливый Егорка хлопал в ладоши и смеялся.

– Какое весёлое перевоспитание! Лучше чем в цирке! – с трудом выдохнул он. – А слоны будут?

Гаврюша вытащил из-за пазухи свиток с записями. Шум внезапно стих, клоуны растворились, на столе тихо стонал директор, похожий на выброшенного приливом кита.

– Нет, слоны программой не предусмотрены! – сухо ответил домовой, внимательно изучив бумагу.

– А что предусмотрено?

Гаврюша прикрыл губы ладонью и что-то зашептал мальчику в ухо. Затем они оба посмеялись, и Егорка, по-прежнему невидимый, выскочил из приёмной. Когда он выбегал, секретарь Катенька нервно застёгивала пальто.

– Всё, сил моих больше нет… Ладно, орал, ладно, приставал с намёками, но психоз?! Валить, валить отсюда-а…

– Ну за что мне это? – скулил Олег Петрович, лёжа на спине и глядя в потолок неподвижными глазами. – За что?!

– Так ты ещё не понял за что? – спросил вдруг Гаврюша из-под стола.

– Нет, – честно ответил Олег Петрович. – А ты кто?

– Я – твоя совесть! Сейчас всё объясню. А ты слушай и на ус мотай…

Егор вприпрыжку подбежал к отцовскому столу и сорвал шапку-невидимку.

– Папа! Папа! – задыхаясь, крикнул он. – Твой страшный начальник Олег Петрович хочет сделать вам сюрприз!

– Он уже сделал, – не поднимая глаз, откликнулся Вал Валыч, быстро печатая на клавиатуре. – Совсем свихнулся, хотя какой это сюрприз? Погоди, ты что, в приёмную ходил? Егор! Я же просил!

– Да! Я только что оттуда! – Мальчика переполняла гордость. – И я кое-что слышал!

– Выкладывай! – сказал папа, после чего их окружили другие дяденьки, сгоравшие от любопытства.

– Олег Петрович собирается просить прощения, – важно сообщил Егор, – и готов исполнить все ваши желания. Их нужно подать в письменном виде не позднее чем через десять минут.

– И, разумеется, ни минутой позже? – с улыбкой спросил Красивый-старший, подмигивая дяденькам.

– И ни минутой позже, – подтвердил Егор.

Вал Валыч взглянул на наручные часы:

– Ну что, мужики, успеем составить весь список?

Дяденьки улыбнулись.

– Диктуйте! – решительно предложил папа. – Набираю на бланке приказа, чтобы смотрелось натурально!

Дяденьки рассмеялись.

– Увеличить зарплату! – подкинул один.

– Втрое, – добавил второй и прыснул.

– Двухчасовой перерыв на обед! – хихикая, присовокупил третий.

– За счёт фирмы! – уточнил Вал Валыч, щёлкая клавиатурой.

– Рабочий день с одиннадцати до трёх!

– Пятница, суббота, воскресенье – выходные!

– И никаких совещаний! – строго добавил папа. – Рас-с-с-печатать! Держи, сынок! – Он вручил вылезший из принтера лист бумаги Егору. – Можешь нести подписывать!

И дяденьки снова дружно расхохотались.

Секретарши Кати в приёмной уже не было. Поэтому мальчик, ни у кого не спрашивая разрешения, влетел в кабинет, в котором громко рыдал Олег Петрович.

– Я негодяй! – вопил он, стуча лбом об стол. – Какой же я подлец и негодяй! Нет мне прощения! О, совесть лютая, как страшно ты караешь…

– Действуй, клиент готов! – подсказал из-под стола Гаврюша.

Егор осторожно подошёл к начальнику.

– Не плачьте, пожалуйста, дяденька директор! – тихо попросил мальчик и сел за стол, прямо перед лежащим на нём зарёванным начальством.

Поверженный Олег Петрович в изнеможении всхлипнул.

– Мальчик, – скорбно улыбнулся он. – Прости меня, мальчик! Я так себя плохо вёл! Что мне сделать, чтобы ты меня простил?

– Ничего особенного, – сказал Егор. – Подпишите это, и все вас сразу полюбят.

– Правда? Подписать, и всё? – искренне удивился Олег Петрович, принял ручку от домового и черкнул по листочку. – Всё-всё-всё?

– Ага! – подтвердил Красивый-младший.

– Спасибо, мальчик! – неуверенно поблагодарил толстяк.

– Да не за что, Олег Петрович! – ответил Егор, унося с собой листок. – Можно мы с папой домой поедем? А то у нас там только кот и бабушка.

– Разумеется, мальчик, езжайте! – Директор впервые за много лет чувствовал себя бесконечно счастливым.

Гаврюша оседлал веник и стоял на подоконнике перед распахнутым окном, с котомкой за спиной и рацией на шее.

– Догоняйте, братцы! С меня мигалка! – крикнул он и вылетел.

В кабинет ворвались папа и дяденьки, с которыми он смеялся. Директор улыбнулся им и приветливо помахал ручкой.

– Егор! Ты зачем сюда пошёл? Я же пошутил! – возмутился Вал Валыч.

Мальчик передал отцу теперь уже официальную бумагу, и тот с ужасом уставился на знакомую подпись.