– А вам она нравится? Впрочем, в ней есть свое очарование. Сочетание нежной внешности и грубого поведения. Согласитесь, такое встречается не часто. А мы как раз приехали.

Они вышли из машины и оказались перед старинным особняком без всякой вывески. Лемье уверенно отворил дверь и пропустил вперед Светлану.

Войдя во внутрь здания, она сразу же ощутила, что попала в мир богатства и роскоши. Им навстречу устремился одетый во фрак метрдотель, который с почтением пожал руку Лемье.

– Столик вас ждет, – на прекрасном французском сообщил он.

Зал был небольшим, зато тут действительно полновластно царило ее величество роскошь. Но не та навязчивая роскошь, которая бьет в глаза, а мягкая и спокойная, но при этом уверенная в себе.

Их подвели к уже накрытому столику. От количества и разнообразия закусок у Светланы аж зарябило в глазах. Судя по всему, маркиз хорошо подготовился к их свиданию.

– Я могу узнать, где мы находимся? – поинтересовалась Светлана, когда они расселись.

Прежде чем ответить, Лемье откинулся на спинку кресла, не спрашивая ее разрешения, закурил сигарету и усмехнулся.

– А вы не знаете? Это клуб иностранных бизнесменов. Но не просто клуб, чтобы быть принятым в его члены, нужно иметь определенный уровень доходов. Видите того человека, что сидит за фонтаном? Это Джорж Льюис, он сам стоит не менее пятьсот миллионов долларов, плюс активы, которыми он управляет, потянут еще на пару миллиардов. Чтобы сюда попасть, некоторые идут на большие жертвы.

– Вы тоже пошли на большие жертвы?

– Я попал сюда можно сказать малой кровью, – засмеялся Лемье. – Мне помогли кое-какие связи моего отца. Но вы в чем-то правы, членские взносы здесь чертовски сильно бьют по карману. Правда, они окупаются возможностью завязывать очень полезные знакомства. Хотите познакомиться с кем-нибудь из великих мира сего, от которых в немалой степени зависит будущее человечества?

– Спасибо за предоставленную возможность, но не вижу смысла, у меня совсем иной круг общения. И не стоит лезть туда, где мне все равно не найдется места. А на один вечер – бессмысленно. Только себя раздразнишь.

– Вы, в самом деле, не только очень красивая, но и разумная женщина. Вы могли бы составить хорошую партию. Между прочим, русские дамы тут пользуются бешеным спросом. Некоторые готовы выложить, и выкладывают, за них огромные деньги.

– Я что-то не совсем поняла, вы говорите о женщинах или о лошадях?

Лемье громко засмеялся.

– А вы полагаете, что есть большая разница? Те и другие одинаково продаются.

– Вы так в этом уверены?

– Знаете, я еще в жизни не встречал ни одной вещи и ни одного человека, которого нельзя было бы купить. Вопрос лишь в цене.

– В том числе это относится и к вам? – дерзко посмотрела Светлана на него.

– Разумеется, – спокойно, как о само собой разумеющей вещи, отреагировал на ее выпад Лемье. – Главное в любой сделке – это сойтись в цене. За свою жизнь мне пока удалось дважды выгодно себя продать. И я об этом совершенно не жалею. Иначе бы мы не сидели сейчас в этом прекрасном месте и не вкушали эти замечательные яства и не пили эти изысканные вина. Кстати, вы почти не едите. Я заметил, что обычно мои русские знакомые, когда я их приглашаю за свой счет в ресторан, очень много едят и пьют. А вы почему-то проповедуете воздержание…

Этот человек не только циник, но циник, который бравирует и всячески подчеркивает свой цинизм, отметила Светлана. Ему кажется, что таким образом он возвышается над окружающим его миром.

– Я встретилась с вами не для того, чтобы есть и пить.

– Мне известно для чего вы встретились, – бесстрастным тоном проговорил Жан-Пьер. – Вас беспокоит судьба вашего зятя – Клода. А вернее, вашей дочери. Знаете, Светлана, я человек не злопамятный, но в тоже время мне не присуще всепрощение. Я действую так, как мне выгодно. Видите, насколько я с вами откровенен. Вас это не шокирует?

– Честно говоря, несколько шокирует.

Лемье довольно улыбнулся. Ему явно нравилось шокировать свою собеседницу.

– Я вам объясню. Вы мне очень нравитесь. Вы мне понравились сразу, когда я вас увидел в первый раз.

– Это было давно.

– Да, давно, но, как видите, я вас не забыл. Более того, я это время тщетно искал предлог с вами как-то сблизиться.

– Вот не предполагала, что произвела на вас столь неизгладимое впечатление.

– Между тем, это именно так. В вас есть нечто такое, что воспламеняет мое желание. Чем больше я думал о вас, чем сильнее оно разгоралось.

Светлана вдруг почувствовала, что краснеет. Только не хватало, чтобы этот циник заметил бы ее смущение.

Она решила, что сейчас самое время закурить. Курила она редко, в основном, когда испытывала волнение или ей надо было быстро сосредоточиться. А сейчас как раз тот случай, когда ее беспокоит и то, и другое.

Светлана достала из сумочки сигарету, Лемье поднес ей зажигалку.

– И все же я не совсем понимаю, зачем вы мне все это говорите?

– Сейчас поймете, – заверил ее Лемье. – Я хорошо понимаю, что вам не нравлюсь, и что у меня нет шансов вам понравиться. Более того, чем больше мы будем с вами общаться, чем менее я вам буду симпатичен. Я тут не только не питаю иллюзий, но, поверьте, меня это совсем не беспокоит. Я привык иметь дело с людьми, которым я не нравлюсь. В том числе, и женщинами. Если бы я любил только тех женщин, которые испытывают ко мне влечение, я бы был вынужден жить анахоретом. К чему я совершенно не склонен. Я хочу вас, я сгораю от желания к вам. И мы можем заключить сделку: я оставляю у себя Клода, а вы становитесь моей любовницей. Не беспокойтесь, совсем не надолго. Мы оба сознаем, что нам вместе быть противопоказано. Но мне надо избавиться от своего желания, оно мучит меня, мешает чувствовать себя комфортно. И, кроме того, я готов вам заплатить. О, не деньгами, не беспокойтесь, но уважающий себя любовник дарит своей любовнице подарки. Что вы скажите о новом «Пежо»? Очень хорошая машина. Насколько я знаю, у вас эти ужасные старые «Жигули». Не представляю, как вы на них ездите…

– За такое предложение уважающая себя женщина дает мужчине пощечину, – спокойно произнесла Светлана. К своему удивлению, его предложение ее совсем не возмутило, ей даже стало интересно. У этого человека настолько извращенный ум, что с какого-то момента его проявления перестают удивлять и начинают восприниматься совершенно естественно.

– Ну, зачем же пощечину? Мы же культурные люди и можем обойтись без таких мелодраматических жестов. Да и, в конце концов, отношения мужчины и женщины – это всегда коммерческая сделка. Каждый ищет в них свою выгоду. Просто одни это называет любовью, а я предпочитаю называть бизнесом.

– А если я не соглашусь с вашим лестным предложением?

– Тогда я завтра же увольняю Клода. Но не просто увольняю, поверьте, в моих силах сделать так, что в Москве его никто не возьмет на работу. Круг иностранных бизнесменов здесь не так уж широк, и между нами существует определенная солидарность. Если я попрошу не брать кого-то на работу, все так и поступят. А у меня здесь большой авторитет.