Я проснулась с твёрдым намерением привести жизнь в порядок. А поэтому нельзя терять ни минуты. Для начала необходимо проанализировать, почему в последнее время со мной происходят странные вещи. Складывается ощущение, что я свернула с солнечной тропинки и углубилась в непролазные дебри. Над головой зловеще ухают филины, под ногами извиваются змеи и чавкает грязь…

Надо вернуться обратно! Видимо, я сама во всём виновата – окончательно загубила здоровье. У меня ужасный режим дня, отвратительный рацион. День за днём убиваю себя, перекусывая на бегу бутербродами, а то и вовсе забывая про еду и заливая по ночам в желудок литры крепкого кофе. Сижу у компа до утра, не сплю… И вот результат – ужасное самочувствие, сердцебиение, истеричность. И странные видения, типа мужчины в чёрном плаще или парня, поедающего букет невесты.

Итак, составим план (в лучших традициях Бриджит Джонс):

1. Ложиться не позже двенадцати.

2. Выпивать в день не более двух… м-м-м… ну, ладно, пяти чашек кофе. Нет, лучше, бокалов.

3. Полноценно питаться. (А как это?)

4. Быть внимательной на дороге, не отвлекаться.

5. Извиниться перед Мариной Аркадьевной.

6. Загладить вину перед Ланочкой.

7. Выяснить отношения с Никитой. Если он решил меня бросить, пусть скажет прямо, а не мучает.

Да, Никита… В моём плане он занял седьмую строку. И это демонстрирует, насколько отчаянно я пытаюсь приуменьшить значимость этой проблемы. А ведь на самом деле, не кофе, не режим, не мужчина в чёрном плаще перевернули с ног на голову мою жизнь! Вовсе не из-за этого я бросаюсь на людей и говорю им гадости (то есть правду). Всё дело в том, что я физически, явственно ощущаю, как любовь утекает сквозь пальцы, словно вода прохладного родника, а у меня нет сил её удержать, и скоро в ладонях не останется ни-че-го!

Никита меня разлюбил, и это очевидно. Раньше, уезжая в командировку, он буквально осыпал меня влюблёнными эсэмэсками – находил ведь время! А ещё мы болтали ночи напролёт. Сейчас же Никита торопится свернуть разговор. И что это означает? Только одно – общение со мной не приносит любимому прежнего удовольствия. Я ему опостылела. В далёком южном городе у него завелась подружка с роскошными параметрами, и ей достаётся всё внимание Никиты…

Придя к такому заключению, я сникла. Нет смысла составлять какие-то планы, если главный человек в моей жизни собирается от меня отделаться… И всё же я не сдамся. Буду следовать разработанной стратегии. А там – как карта ляжет.

На завтрак, содрогаясь, приготовила в микроволновке плошку овсяной каши.

Бр-р-р!

И вместо кофе налила себе зелёного чаю из Никитиных запасов.

Итак, овсянка плюс зелёный чай против обычной утренней канистры кофе… Надо ли говорить, что из дома я вышла в состоянии глубокого потрясения! А не взбунтуется ли мой организм, взятый в ежовые рукавицы здорового образа жизни? Что-то мне как-то не по себе…

На работу ехала аккуратно, по сторонам не глазела, светофоры, увитые плющом, не рассматривала. Хотя они были. Кажется, с одного светофора даже свисала гроздь винограда.

Вроде бы для винограда уже не сезон?

Если не считать винограда, в городе всё было пристойно: как и положено осенью, улицы пылали багрянцем, упавшие листья золотым ковром устилали обочины. Это было безумно красиво!

В кабинете я расположилась за рабочим столом, сосредоточилась. Предстоял нелёгкий разговор с Мариной Аркадьевной. Я собиралась попросить у неё прощения. Наверное, она до сих пор пребывает в шоке после моей вчерашней выходки…

Как я на неё наорала!

Не надо орать. Тогда не придётся приносить извинения и приседать в глубоком реверансе – всё же это не очень приятное занятие…

Не в силах взять в руки телефон и набрать Маринин номер, я решила сначала проверить почту. И сразу увидела послание от главного редактора «Стильной Леди»!

Ну что ж… Видимо, Мариночка прислала официальное уведомление об увольнении. Или нет – уволить меня сложно, ведь я сотрудничала с журналом внештатно. Должно быть, в письме Марина ледяным тоном сообщает мне, что «Стильная Леди» больше не нуждается в услугах автора по фамилии Бронникова.

Эх!

А как было классно…

Я сама всё испортила…

Письмо, как ни странно, было с фотографиями – целая подборка снимков с модных показов. Все модели, как одна, были одеты в чёрные кожаные куртки и обтягивающие синие джинсы. Текст внизу вверг меня в изумление:

Юля, я была не права! Прости меня!

М.,

твой любимый главный редактор.

Сердце выскочило из груди, ударилось о монитор компьютера, упало на клавиатуру и затрепыхалось на ней. На глазах навернулись слёзы благодарности. Я тут же схватила трубку и позвонила Марине.

– Мариночка, привет! Извини меня, пожалуйста, не знаю, что на меня нашло!

– Юля, нет! Это ты извини! Я вдруг поняла, что долгие годы терроризировала тебя. А ты кротко терпела мои наезды. Я попыталась на минуту поставить себя на твоё место. Да если бы кто-то указал мне, как надо и не надо одеваться, я бы просто послала на три буквы. Но если задуматься, ведь я ужасно зависима – от трендов и тенденций. А ты следуешь собственным желаниям и представлениям – разве это не счастье?

Наш разговор закончился клятвами вечной дружбы. Положив трубку, я несколько минут пребывала в недоумении. Как странно… Люди с готовностью принимают меня в образе кроткого ангела. Но и в образе стервы я не вызываю у них отторжения. Более того, мои вчерашние выпады (а попросту говоря – хамство) и Ланочка, и Марина расценили как нечто справедливое и правомочное.

Ещё одна мысль закралась в голову, и была она сладкой, как мёд: если прогнозы относительно Ланочки и Марины не сбылись, и эти две дамы повели себя совершенно иначе, чем я предполагала, возможно, Никита тоже не будет следовать сценарию, нарисованному моей фантазией?

Он вовсе не планирует со мной расстаться! И на него не обрушилась неземная любовь в облике сексапильной сочинской красотки.

Я всё нафантазировала.

Да, я это умею.

Возможно, Никита теперь очень редко звонит не потому, что разлюбил, а потому что как представитель мужского пола не понимает: там, где для мужчины наступает спокойное и комфортное течение семейной жизни, для женщины начинается смерть любви?

Олег Вадимович, возникнув на горизонте после недельного отсутствия, предложил отобедать в ресторане. При этом он назвал один из самых дорогих ресторанов города. Если он надеется уломать меня, таская за собой по заведениям общепита, то он просчитался. У меня сложные отношения с едой, и я готова вопить от ужаса, увидев «мясное плато» или «электрического ската в ореховом масле с каперсами», и не испытываю признательности, когда мне пытаются скормить всю эту прелесть.