Ага! Юридический адрес!

С поразившим его самого спокойствием Смолин несколько разперечитал последнюю строчку. Юридический адрес новоявленной гильдии. Шантарск,Кутеванова, двадцать семь.

Он и сам не смог бы определить толком, какие чувства испытывает,но знал, что надо всем господствовала ярость — холодная, рассудочная, нетуманящая сознание, наоборот, делавшая голову ясной. Корсиканская, ага…

Это был адрес «Рапиры». Того самого особнячка, который чутьли не десять лет занимали воспитанники Шевалье. Кутеванова, двадцать семь, нукакая тут может быть ошибка?

В коридоре послышались шаги. Когда узенькая дверьприоткрылась, Смолин уже сидел, развалясь, в антикварном кресле из бывшегоособняка купца Прибылова (пока не отреставрированного качественно, так чтоиспользовал его Врубель утилитарно), покуривал, пуская дым в потолок, а кипабумаг на столе была скрупулезнейшим образом приведена в первоначальноеположение. Комар носа не подточит.

Это оказалась Вероника, одним взглядом оценила ситуацию настоле, печально поджала уголки губ:

— Ну да, надолго…

— Не я это начал… — развел Смолин руками.

— Да я ничего… — сказала Вероника с грустнойпокорностью судьбе. — Просто закрываться пора. Вы ж гораздо трезвеебудете, Яковлич? Поможете ему потом на сигнализацию поставить? А то, как впрошлый раз, нараспашку оставит…

— Конечно, — сказал Смолин. — И в таксипосажу непременно… Так что, Вероника, гильдия, говорите, грядет?

Вероника серьезно сказала:

— По-моему, только на пользу пойдет… Ну, я пошла? Я тамповесила «Закрыто», но вы пока поглядывайте?

— Конечно, — сказал Смолин.

Она вышла, оставив дверь приоткрытой. Смолин мгновенно убралс лица вежливую улыбку, зло выдохнул воздух сквозь зубы. Вероникины каблучкипростучали к выходу, слышно было, как закрывается входная дверь. Никакого рисказапороться не было — Врубеля будет слышно издали. А потому Смолин без малейшихморальных терзаний принялся аккуратненько ворошить бумаги на столе.

…Не без труда упаковав почти бесчувственного Врубеля назаднее сиденье, Смолин сунул таксисту в руку клочок бумаги с адресом, купюру.Уточнил:

— Набери код двадцать пятой квартиры, жена самазатащит.

— Да уж не мне возиться… проворчал шофер и захлопнулдверцу.

Машина отъехала. Глядя ей вслед, Смолин представил, как попрямой несется реактивный снарядик, как впечатывается в заднее стекло, и тачкаразбрызгивается огненными лохмотьями… впрочем, нет, безвинный водила не приделах…

Он отошел к соседней машине, с водителем коей ужедоговорился, плюхнулся на сиденье и распорядился:

— Поехали. Только сначала тормозни во-он у того киоска.Я посошок возьму…

Он не был пьян, так, относительно. Выпил гораздо меньшеВрубеля, благо тот и внимания не обращал на такую диспропорцию, озабоченныйсобственной глоткой. А сейчас душа горела. Обычно Смолин в жизни бы неопустился до того, чтобы покупать невесть что в уличном ларьке, но теперь…

Вернувшись с плоской бутылочкой якобы армянского коньяка —судя по цене, произведенного все же не из технарика, а из водки с чайком, но ужникак, понятно, не в Ереване — открутил пробку, присосался. Помотал головой: нуладно, все же не технарь…

— Случилось что? — поинтересовался водитель.

— Да так. Мелкие неприятности, — отрезал Смолинтоном, враз отметавшим любые поползновения на беседу. Водила понял правильно иумолк.

Смолин отхлебнул еще гадости. По-прежнему оставалась толькоярость — холодная, рассудочная.

Не бывает таких совпадений. В гипотезу, уже практическисложившуюся в его голове, укладывалось абсолютно все. Абсолютно. И патологическаятяга Врубеля стать самым крутым антикварным паханом в Шантарске — на что у негоне имелось, между нами говоря, никаких оснований. И все наезды, предпринятыедолбаным майором. И все остальное…

Врубель, Анжеров, Кока… вполне может оказаться, кто-то еще.Гильдия, мать ее за ногу. Прекрасный инструмент для того, чтобы поставитьсобранных в кучу шантарских антикваров под контроль: все постоянные покупателибудут приходить в одно место, все продавцы и сдатчики — аналогично. Конечно,оказавшись в «колхозе» на Кутеванова, всякий может крутить делишки и на стороне— но это будет гораздо труднее, чем теперь. Человечек вроде Вероники, у которойне голова, а компьютер, без особого труда очень быстро оседлает торговлю —мягко, ненавязчиво, пользуясь вынужденным отсутствием хозяев другихмагазинчиков, другими удобными случаями.

Но не в том даже дело. Документы, где юридическим адресомзапроектированной гильдии значился особнячок «Рапиры», ушли в администрацию иЗаксобрание, судя по проставленным датам, месяц с лишним назад. Хотя Шевалье,пребывая в здравом уме и твердой памяти, в жизни не отдал бы дом прыткимсвежеиспеченным «гильдейцам». Отсюда вытекает…

Смолин невольно скрипнул зубами от ненависти. Вряд ли то,что произошло с Шевалье, было результатом трудов Врубеля: все же не тотчеловеческий типаж, есть вещи, на которые Врубель в жизни не решится.

А вот Анжеров, пожалуй что, может. Абсолютно не отягощенморальным кодексом и прочими ненужными эмоциями. К тому же катастрофическиобнищал и хочет вновь забогатеть. Учитывая, сколько лет он был продажной шкуройгоспод местных олигархов, в каких грязных комбинациях участвовал… Этот может.Да и Кока, очень даже запросто. Поскольку уже нет никаких сомнений, что запопыткой потрясти Бедрыгину стоял именно Анжеров (а то и не он один), кое-какоепредставление о его деловой хватке и привычках уже имеется плюс ко всемупрошлому. Разница только в том, что старушку не били кастетом по голове,всего-навсего дури в чаек сыпанули… от которой она, между прочим, свободномогла и окочуриться, но вряд ли это наших друзей волновало…

Прямых доказательств, конечно, нет — но нам ведь не в судидти. Косвенных накопилось столько, что ошибки быть не может. Тесная,сплоченная бандочка задумала подгрести под себя всю шантарскую антикварку — негнушаясь ничем. И не только шантарскую — к ним в руки при удаче попадутмногочисленные связи и тропиночки, все к ним в руки попадет. Предположим,Врубель тут не самый главный, никак не мозг и не мотор — давно уже ясно, чтовульгарно спился Врубель, мозги протравил, деградировал… но его еще долгосмогут компаньоны держать в качестве зицпредседателя, представительской фигуры…Вполне вероятно, что он искренне уверен, будто он всем и рулит…

А ведь дела-то скверные, подумал Смолин вполне трезво. Тутне единоличная самодеятельность спившегося Врубеля — тут команда.Целеустремленная, твердо намеренная выиграть… и, как наглядно свидетельствуютдва трупа, готовая на все. А значит, к происходящему следует отнестись крайнесерьезно, иначе и с тобой запросто произойдет то ли несчастный случай, то линападение оставшихся неизвестными наркоманов-гопстопников…