Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не пчелистом, а пчеловодом.
– Да знаю я, знаю.
Полли энергично нажала на тесто, и то с готовностью скрутилось у нее под рукой.
– Не мни слишком сильно, – предостерегла она Хакла, которому ничего не стоило расплющить свой комок, – а то рогалики получатся слишком пышными.
– Я люблю пышные.
– Тогда сам ешь свою половину. А я буду есть свои.
– Хорошо, мэм.
– Ты так и не ответил на мой вопрос про пчел.
– Ну да. В смысле не ответил.
Полли искоса глянула на него:
– Ты у нас, случаем, не скрываешься ли от правосудия?
– Неужели я похож на беглого преступника?
– Подобный ответ наводит меня на мысль, что я угадала. Небось прихлопнул в Чикаго какого-нибудь беднягу, просто чтобы понаблюдать, как он умирает, да? Я бы не удивилась. О боже, не хватало мне только уподобиться тем американским дамочкам, которые переписываются с заключенными!
По губам Хакла снова скользнула улыбка.
– Я ни на кого не покушался, и копы за мной по пятам не бегают. На переезд я решился по личным мотивам.
С минуту они месили тесто молча.
– Я тоже переехала сюда по личным мотивам, – сказала Полли. – Вся моя жизнь пошла коту под хвост.
Хакл вежливо улыбнулся, но не стал ничего спрашивать.
– Да и что еще может привести человека в эту дыру? – сделала она еще одну попытку, но ответом ей снова была улыбка. – Я не имела в виду ничего плохого… – смущенно добавила девушка. – В смысле здесь очень мило и все такое…
– Да, – согласился Хакл, – и потрясающе красиво.
– А на что похоже то место, откуда ты приехал?
– Одна большая равнина. Все такое плоское и тянется на много миль, а людей совсем мало. И зелень прямо как в джунглях. Целое море зелени.
– Ты что, жил в тропиках?
– В Саванне, штат Джорджия.
– И как оно там?
– Тоже прекрасно, только по-своему. Множество маленьких садиков, как в былые времена.
– Серьезно? – удивилась Полли. – Я-то думала, что в Америке все такое современное.
– По большей части, – подтвердил Хакл. – В Атланте, например. А о Саванне все как-то забыли. Там тихо, никакой суеты.
– И жарко?
– Летом настоящее пекло.
– Как, собственно, и должно быть, – кивнула Полли. – А тут у нас одна сплошная морось.
– Это учит ценить по-настоящему хорошие дни. – Было видно, что Хакл не собирался углубляться в эту тему. – Ну вот, готово. И что мне делать дальше? – Он кивнул на тесто, которое они успели основательно вымесить.
Полли выбрала местечко потеплее, чтобы тесто могло как следует подняться, после чего они сварили свежий кофе и открыли окна навстречу утреннему солнцу.
– Знаешь, снаружи этот дом выглядит так, как будто в любой момент может рухнуть, – сказал Хакл, наблюдая за пылинками, кружащимися в солнечном луче. – Но внутри все намного приятней.
– Верно, – согласилась Полли. – Будь у меня деньги, я бы добавила еще немного уюта. Для начала купила бы занавески: этот маяк достает меня даже через дверь спальни. И еще отполировала бы пол.
Хакл с сомнением взглянул на деревянные половицы.
– Пожалуй, я мог бы это сделать, – заметил он. – Не уверен только, что твой пол выдержит вес пропитки. Ты видела, как он покосился?
– Видела? Да я хожу по нему каждый день. Пол так вздыбился, что спать ложиться страшно: иногда кажется, что еще немного – и я выпаду из постели.
Он улыбнулся, и Полли вдруг засмущалась. Как-то неловко было, что он представит ее в постели. Но Хакл держался совершенно естественно, без намека на флирт. И вообще подобные мысли были ни к чему, ведь она не порвала окончательно с Крисом. Правда, за последнее время они обменялись лишь парочкой коротких сообщений, но все же. А Полли с Хаклом – единственные чужаки в этих краях. Неудивительно, что их тянет друг к другу.
Они встали, чтобы поделить между собой тесто.
– Не думал, что это так трудно, – пожаловался молодой человек, сворачивая непослушные колечки.
– Подожди, пока мы не обварим их в кипятке, – сказала Полли, предусмотрительно накрыв кастрюлю крышкой.
Эта часть работы, и без того нелегкая, осложнялась еще тем, что у них не было нормальных кухонных приборов. Пытаясь выловить особо неподатливый рогалик, девушка слегка обожгла запястье. Хакл тут же сунул ее руку под воду и держал под струей гораздо дольше, чем это сделала бы сама Полли.
– Нельзя допустить, чтобы ожог проник вглубь, – пояснил он. – Может показаться, что травмирована только поверхность, но на самом деле это не так.
– Тебя когда-нибудь жалили пчелы? – поинтересовалась Полли.
– Само собой, – беспечно ответил он.
– Это больно?
Хакл улыбнулся, будто пытаясь отшутиться. Затем признал:
– Чертовски больно.
– Неужели к этому нельзя привыкнуть?
– Нет, – покачал он головой. – Тут надо быть очень осторожным, иначе может сформироваться аллергия на пчелиный яд и ты просто умрешь.
– Пчелы могут убить?
– Такое часто случается.
Он наконец-то отпустил руку Полли, посетовав на то, что у нее нет даже аптечки. После чего вытащил из кармана желтую ручку.
– Это «Эпипен», – пояснил Хакл. – Ручка-шприц. На случай, если тебя ужалит пчела и ты вдруг начнешь задыхаться.
– И что тогда?
– Придется уколоться. Надеюсь, что до этого все-таки не дойдет.
Они синхронно уставились на ручку.
– Даже и не думай, – сказал Хакл.
– О чем ты? – На губах Полли играла улыбка.
– Не думай, будто можешь воспользоваться ею просто так, ради забавы.
– Мне бы подобное и в голову не пришло.
– Ага, рассказывай. Меня не проведешь.
– Ну разве что мелькнула мысль потихоньку стянуть ее, чтобы потом взять с тебя выкуп.
– Ты видишь «Эпипен» и тут же замышляешь преступление. Тревожный знак.
Продолжая улыбаться, Полли отправила рогалики в духовку. Спустя десять минут в дверь ее дома постучали.
– Мы тут случайно проходили мимо, – сказал Тарни. – И решили заглянуть на огонек.
Рядом с ним смущенно переминался с ноги на ногу Джейден.
– Да ну? Неужели случайно? – хмыкнула Полли. – Так я вам и поверила.
– Но мы же не с пустыми руками. Хочешь рыбки? – улыбнулся Тарни.
– Можете считать, что вам повезло, – заявила девушка. – Предчувствуя подобный поворот, я затеяла печь рогалики, целых двадцать четыре штуки. Это вдвое больше, чем я могу съесть.