– Да я перестал туда с ноября ходить. У меня что-то стало ссуставами, артрит обострился, я вообще в ужасе просто, такое ощущение, что спалочкой стану ходить теперь. Ничего не помогает, никакие лекарства! Ну, я и непоявлялся там. Если мне надо было с Ромкой связаться, я ему просто звонил намобильник, ну, он все устраивал.

– Что именно?

– Связь с агентством. Они ведь не принимали заказы от когопопало, только через своих агентов типа Ромки. А им, агентам этим, я ужесказал, шел какой-то процент особый. Именно поэтому Ромка не бедствовал. Впринципе у них там довольно строгая была конспирация, я до сих пор не знаю, гдеих офис. Вся подготовка происходила всегда в машинах, на которых нас вывозиликуда надо. Причем, я так понял, машины были наемные, это не парк агентства.

– Скажите, а вот вы разыскивали Романа, звонили ему – ведьмы именно так засекли вас, – потому что хотели еще раз попросить его устроитьвам «мероприятие», да?

– Ну да.

– А какое на этот раз?

– «Чайник».

– Понятно… Так, теперь вот что. Вы упоминали про девушку.Что это за девушка? Тоже зазывала, вроде Ро-мана?

– Нет, она была как бы старшая по званию. Она конкретновыводила несколько групп, например, нас на «Лунную ночь», женщин на «Съемки». Яэто точно знаю, слышал как-то их разговор с Романом. Он был у нее в подчинении,вообще пикнуть при ней даже не смел.

– Как ее звали?

– Люда.

– Опишите ее.

– Ну, такая не очень высокая, довольно плотная, крепенькая,с черными волосами, черноглазая, смуглая. Грубоватая, но очень деловая.

– По этим приметам она напоминает мужчину, которого выописали как директора агентства. Может быть, они родственники?

– Да кто их разберет, я не знаю. Я их рядом не видел.

– А вы потом встречали случайно в городе кого-то из своих,так сказать, коллег?

– Вроде да. Одного мужика в тренажерном, кажется, видел.

– Вы никогда не обсуждали между собой случившееся?

– Думаю, что никому такое и в голову прийти не могло. Мы вселюди взрослые, прекрасно понимали, что клиника клиникой, прикрытие прикрытием,а то, что мы делали, все равно не очень нормально. Это же подсудные дела, побольшому счету! Я один раз прочел заметку в газете… там со смертельным исходомбыла прикольная ситуация… и подумал: а вдруг кто-то из клиентов нашегоагентства навернулся?

– То есть вы все сознавали противоправность своих действий?Тогда почему продолжали их вести? Почему продолжали прибегать к услугам Романа?

– Да вы что? Мы уже не могли бросить. Это уже как наркотикстало. Я вон Ромку не могу найти, так у меня натуральная ломка наркотическаяидет. Мне просто не хватает чего-то. Вообще без этого все стало не так!

– И как же вы теперь квалифицируете работу агентства? Вы вигры для взрослых играли или совершали незаконные действия?

– По-моему, мы делали то и другое.

– Вы сказали, что пристрастились к участию к «мероприятиях»,как к наркотику. Вы уверены, что Роман больше никогда не предлагал вам нипопробовать наркотик, ни участвовать в его передаче или распространении?

– Нет, никогда и речи об этом не шло. Я же сразу сказалРоману, что ни в чем таком участвовать не буду.

– Когда-нибудь упоминалось при вас Романом Карташовым иликем-либо другим наркотическое вещество D?

– Нет, никогда.

– Какое-либо другое?

– Никогда.

– Как вам кажется, у Карташова были дружеские отношения втренажерном зале с кем-нибудь еще, кроме вас?

– Он иногда разговаривал с какими-то парнями, но я не вкурсе насчет их отношений. Более или менее дружен он был с нашим тренером,Костей Меркуловым. Иногда, насколько мне известно, Роман его даже ждал, онивместе шли домой.

– У вас есть какая-то информация, пользовался ли Меркуловуслугами агентства?

– Этого я не знаю. Но думаю, вряд ли. Костик пареньосторожный, по-моему, он риска не любит. Да и с деньгами у него вроде бы не такчтобы очень. А впрочем, ничего не могу точно сказать.

* * *

Валентина уже успела забыть, когда работала с медсестрой.Все время приходилось вести прием одной. И чем-то жертвовать: то ли все писатькуда и как положено в ущерб пациенткам, то ли больше времени уделять людям, новызывать на свою голову проверочные громы и молнии. Сегодня от этого метания отжурналов и карточек к разнообразным дамам и обратно просто плакать хотелось.Голова разламывалась, Валентина с трудом соображала, путалась в привычныхформулировках. Полегче стало только часам к одиннадцати, когда в кабинете УЗИ,куда она сопровождала больную, обратили внимание на заморенный вид доктораЗалесской и угостили ее кофе. Валентина обычно старалась пить его как можноменьше, сердце берегла, да и давление ни к чему провоцировать, а тут ухнула двечашки двойной крепости, с тройной дозой сахару – и наконец-то сталавоспринимать мир осмысленно.

Все-таки совсем не спать невозможно, да еще после такогобезумного дня, какой она перенесла вчера. Ночная же гонка ее натуральнодоконала. Когда они с мужем ехали на встречу с Долоховым, Валентину трясло отнеизвестности, возвращались обратно – трясло от беспокойства: во что это ихвпутал дорогой сосед? История, им рассказанная, казалась совершенноневероятной. Сброшенная с поезда особа, убийство в купе… Какой-то детектив!

Детективов – и житейских, и литературных – Валентинаоднозначно не любила, книг этого жанра не читала, однако за истекшие суткиумудрилась стать чуть ли не основным персонажем целых двух детективных историй.Почему она не любила детективы-книги? Да потому, что их авторы обладаютсовершенно неудобоваримой для нормального человека логикой. Они делаютумозаключения на основе фактов, которые до поры до времени остаются неведомывсем, кроме них, а потом обрушивают на читателя вывод, выдернув его, как шулер выдергиваеткозырную карту из рукава. Такое ощущение, что все они смотрят на читателя какна идиота, свысока, заведомо не давая ему даже намека на будущую разгадку. Апотом кичатся догадливостью какого-нибудь следователя, который гадал накофейной гуще, но делал при этом математически выверенные выводы! Валентинатерпеть не могла, когда ее заранее держали за дуру. Владей она теми жесведениями, которые, оказывается, были известны главному герою (героине), онаеще раньше вычислила бы истинного преступника!