– Да, – пошутила она. – Подралась с бандитами. Ты знаешь, как это бывает.

«Так, – подумала Блэк, – успокойся. Это не свидание».

– Я даже не могу себе это представить, – серьезно ответил он. – То, чем ты занимаешься, просто невероятно. Я бы никогда не поверил в это.

– Девочка из провинции живет полной жизнью, – снова улыбнулась она

– Я рад, что ты согласилась прийти, – сказал Джек.

– Я была удивлена твоему приглашению, – призналась она. – Рада, но удивлена. Особенно, учитывая, что мы итак встретимся завтра на пикнике.

– Да, – пробормотал он, опустив взгляд. – Именно об этом я и собирался поговорить.

Подошел официант.

– Ты будешь заказывать что-нибудь? – спросила Эйвери.

– Нет, – ответил Джек. – Хотя, может молоко?

– Молоко? – рассмеялась она. – С каких пор ты пьешь молоко?

– Молоко, – сказал он официанту и указал на Эйвери. – А ты?

– Я буду кофе. Только кофе.

– Ты потом не уснешь, – заметил Джек.

Эти слова задели Эйвери. Одной из основных причин, по которым они всегда ссорились, было его нежелание дать ей жить своей жизнью. Постоянное желание изменить ее очень злило. Вне зависимости от того, чего это касалось, а это могло быть что-то банальное, вроде кофе, или более глобальное, например, выбор карьеры, Джек всегда высказывал свое мнение. И неважно, спрашивала она его или нет. А затем он очень внимательно следил за происходящим, особенно, если она выбирала что-то иное.

– Кофе, – снова повторила она официанту.

Джек поднял брови и пожал плечами.

– Я следил за тобой в новостях, – сказал он.

– Не верь всему, что там пишут.

– Я считаю тебя героем, – честно признался он, пристально глядя на нее. – Серьезно, я впечатлен. Когда ты сказала, что уходишь из юридической фирмы и хочешь стать копом, я подумал, что ты сошла с ума. А сейчас? – кивнул он. – Ты сделала это. И это действительно твое. Ты выглядишь счастливой.

– Спасибо, Джек, – сказала она с легкой подозрительностью. – Я счастлива. Работаю на износ, избита и очень устала, но счастлива. Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз говорила это.

– Да, – ответил он. – Я знаю.

Повисла неловкая пауза. Парни, сидящие за ними, расхохотались и Эйвери пыталась придумать, о чем поговорить, но не могла найти.

– А как дела у тебя? – спросила она.

– Все хорошо, – кивнул Джек. – Работаю сейчас в рекламной сфере.

– Роуз говорила мне. Поздравляю. Никогда не представляла тебя в подобной роли.

– Я неплохо разбираюсь в этом, – ответил он. – Придумываю идею, подаю под разными углами заказчикам и печатаю рекламу. Это весело. Оплачивает все счета и позволяет мне отключиться от реальных проблем.

– Никакой работы на открытом воздухе?

Хитрая улыбка осветила его лицо.

– Ты смеешься? – спросил он. – Я выезжаю куда-нибудь каждые выходные. Правда, никаких туров. Те парни не особо нам платили, но это мой дом. Ты в курсе. Я все еще пытаюсь уговорить Роуз попробовать скалолазание на себе. Она считает, что это не для нее.

– Пока нет, – согласилась Эйвери.

– Пока нет, – усмехнулся он, глубоко вздохнув.

Она смело посмотрела ему прямо в глаза. Когда он поднял голову, его лицо было напряжено.

Сердце Эйвери бешено колотилось. Она никогда всерьез не думала о восстановлении отношений с Джеком. Слишком тяжелым был их развод, приведший к краху всего. Но между ними была какая-то искра, какая-то связь, коотрую нельзя было назвать физической.

«У нас была совместная жизнь, – подумала Эйвери. – У нас ребенок».

Желание взять его за руку было практически непреодолимым.

– Я хотел поговорить о Роуз, – сказал он.

Его поведение, наряду с тоном, резко изменилось. Он стал еще более настороженным и слегка раздосадованным. Джек выпрямился и скрестил руки перед собой. Слегка обескураженная такой переменой, Эйвери откинулась на спинку дивана и попыталась вести себя обычно. Принесли кофе и молоко. Она добавила в напиток сливки и сахар.

– Что случилось? – спросила Эйвери.

– Я слышал, что вы с Роуз договорились о нашей встрече завтра. Пикник? Предполагается, что ты присоединишься к нам в кампусе.

– Да, это так.

– Я бы предпочел, чтобы ты не приходила, – категорично заявил он.

Эйвери чуть не поперхнулась кофе.

– Что?

– Сама посуди, – пробормотал он и провел рукой по волосам. – Я понимаю, что ты хочешь быть матерью. Ты всегда хотела. Ты пытаешься, Эйвери, это правда. Но это никогда не являлось твоей сильной стороной. Было бы ошибкой снова провести Роуз по тем же граблям.

– Я и есть мама, – набросилась на него Блэк. – Разве ты вынашивал ее на протяжении девяти месяцев? Это ты прошел через тридцать два адских часа в роддоме?

– Это не то, что я имел ввиду, – ответил он.

– А что ты имел ввиду?

– Я говорю о поведении матери! – высказал он. – Ты пытаешься быть матерью. Идеальный пример был сегодня. Ты позвала ее распаковать вещи в новой квартире. Отлично. Мне понравилась идея. Но затем ты просто исчезла! Как всегда! Ты забыла о ней? Ведь Роуз считает именно так.

– Но все было хорошо, – ответила Эйвери.

– В конце концов да, – продолжил он. – И я правда рад этому. Роуз отлично провела время, но до этого она не могла связаться с тобой почти сорок минут. Она каталась по твоему району и злилась. Наконец, она нашла твою квартиру, но ты так и не ответила. Ты знаешь как поднимать трубку? А я? Я единственный, кто был с ней, когда ты решила, что больше не хочешь быть матерью. Мне всегда приходилось соединять ее по частям заново, когда ты говорила или делала что-нибудь, что разбивало ей сердце.

Эйвери казалось, что она погрузилась в какой-то кошмар.

– Я поверить не могу, что мы говорим об этом, – произнесла она. – Мы с Роуз сегодня провели замечательный день и планируем повторить это завтра.

– Ты уверена? – спросил Джек. – А что будет, если тебя вызовут? Что будет, если тебе придется все отменить? Что тогда?

– Тогда и посмотрим.

Джек рассмеялся таким неприятным, несчастным, знающим результат смехом.

– Это именно то, о чем я говорю, – подчеркнул он. – Прислушайся к себе. Уже сейчас ты видишь вероятность отмены. Быть родителем означает, что ты придешь туда вне зависимости от обстоятельств. Когда Роуз болеет, я ухожу с работы. Когда она в депрессии, я сажусь рядом, беру ее за руку и говорю с ней. Ты не можешь быть матерью на пол ставки.