– Не слишком вы доверяйте этому типу Джейми! – первым делом поспешил он предупредить меня. – Сестра показала мне ту программу, которую он сделал с вами. Которую на прошлой неделе показывали по телевизору. Все три части. Они сейчас выложены на YouTube.

– Знаете, мне сейчас вообще трудно доверять кому бы то ни было! Доверие для меня сегодня – это такая движущаяся мишень. Только успевай следить за ее перемещениями. К тому же, помнится, вы говорили мне, что я должна научиться управлять прессой и не позволять им манипулировать собой.

– Ага! Вижу, что ученица уже превзошла своего учителя! – смеется в трубку Андерсон. – Овладели, так сказать, всеми приемами ушу, как знаменитый Джет Ли, фильмами которого я засматривался в пору своего становления. Тоже ведь учился закаляться.

Голливуд! Что тут скажешь! Лишнее напоминание о том, в каких разных мирах вращаемся мы с моим товарищем по несчастью.

Кивком головы Джейми дает мне понять, что моя аргументация услышана и принята к сведению. Итак, мой учитель по навыкам управления прессой вообще исключен из игры.

– Мне так тоже кажется. Я так и сказал руководителям проекта. Посоветовал им забыть на какое-то время об Андерсоне и всецело сосредоточиться на вас.

– Почему?

– Почему именно на вас? Или почему я стал убеждать их отказаться от приглашения Андерсона?

– И то, и другое!

– На оба вопроса у меня один и тот же ответ. Когда я еще только начал зондировать почву относительно возможности нашего участия в их программе, мне сказали, что у одного из их продюсеров есть кое-какие материалы касательно вашего отца. Старая информация, но все же… Она неизбежно придаст остроты всему сюжету, будет держать зрителя в некотором напряжении. То есть человек, который станет смотреть передачу, не будет торопиться переключать его на другой канал.

– А что за информация? – спрашиваю я, чувствуя прилив адреналина в крови.

– Понятия не имею! – честно признается Джейми. – Они не станут раскрывать все свои карты до того, пока не удостоверятся, что передача точно состоится и пойдет в эфир.

Некоторое время мы оба молчим.

– С другой стороны, Нелл, вы же понимаете и без меня весь этот телевизионный расклад, – начинает Джейми не совсем уверенным тоном. – Вы обратились ко мне за помощью, попросили нарыть как можно больше информации о вашем прошлом. Я старался как мог. Но надо признать очевидное. Без участия Андерсона передача, скорее всего, получится – как бы это поделикатнее выразиться – такой дохленькой… Сами понимаете: нет сенсации, нет рейтинга. Но если мы вплетем в сюжет историю вашего отца, если у нас появится хотя бы один мизерный шанс отыскать его, то…

Он снова умолкает, словно боится озвучивать вслух свои дальнейшие планы.

Я раздумываю над его словами. Не надо большого ума, чтобы понять, что меня откровенно используют. Вот тебе и простенькая сделка с тележурналистом.

– Вот сейчас я уже хорошо понимаю, что случается с теми простаками, которые обращаются за помощью к обычному деревенскому парню из штата Айова, просят его помочь разобраться с собственным прошлым. Так вы все еще хотите разгадать самую большую тайну моей жизни?

– Хочу!

– Что ж, дерзайте! Быть может, тогда мы сумеем получить ответы и на все остальные вопросы тоже.

– Готов поставить на кон все, что у меня есть. Рискнем! Потому что грех не воспользоваться такой возможностью.

За два дня до выписки из больницы в моей палате снова высаживается боевой десант в составе мамы и Рори. Они заявились, чтобы лишний раз удостовериться в том, что я не просто возвращаюсь к своей старой «новой» жизни, но и возвращаюсь в эту новую жизнь вместе с Питером. То есть возвращаюсь к нему.

– Это ведь твой выбор! – лишний раз подчеркивает мама, косвенно давая понять, что тема всепрощения по-прежнему не снята с повестки дня. – Твой сознательный выбор! Хотя, разумеется, ты можешь переехать ко мне в любое время! – Она кладет ладонь на мою руку и нежно сжимает ее.

– И у меня она тоже может жить! Не вижу никаких препятствий! – подает голос Рори.

– Питер заверил меня, что он со всем справится сам! И никакая посторонняя помощь ему не нужна.

Голос мамы перекрывает последние слова Рори.

– Да уж он-то может заверить тебя в чем угодно! – недовольно фыркает сестра. Обе ведут себя так, как будто меня и нет в палате. А я вот сижу и слушаю их перепалку.

– Словом, выбор всецело за тобой, моя девочка! – подытоживает мама, не обращая внимания на выпад Рори. – Хотя, конечно, в Нью-Йорке тебе будет несравненно проще с посещениями врачей. Да и вообще… Окунешься в привычную обстановку… твой старый мир… Доктор Мэчт говорит, это тоже может помочь вернуть тебе память.

Рори насмешливо фыркает, но тут же спохватывается, что звук получился чересчур громким, и сразу бросается извиняться:

– Я ничего не имею против доктора Мэчта! Честное слово! Я его очень уважаю как специалиста…

– Ты все еще злишься на Питера? – спрашиваю я у нее.

– Есть за что!

– Вот я и говорю! – вмешивается в наш разговор мама, не слишком вникая в его суть или делая вид, что она не поняла того, что имела в виду Рори. – Вот я и говорю! В конце концов, это ее муж. И ей самой разбираться в своих отношениях с ним. – Мама замолкает на какое-то мгновение, а потом добавляет немного раздраженно: – Нужно уметь прощать! Уверена, именно умение прощать поможет тебе снова наладить свою жизнь. Всепрощение станет частью твоей духовной реабилитации. А мы все, не только ты, но и Питер, и все остальные, заслуживаем того, чтобы нам тоже дали второй шанс. Не забывай, моя девочка, что мне уже шестьдесят пять, а я все еще пытаюсь изменить себя в лучшую сторону.

Я безропотно слушаю маму. Прежняя Нелл наверняка тут же затеяла бы с ней спор, стала бы что-то доказывать, выпучив глаза и испытывая тошнотворные позывы от материнских увещеваний, уже успевших набить оскомину. Но я, нынешняя, изо всех сил стараюсь сдерживаться. То есть делаю прямо противоположное тому, что делала раньше. К тому же, и это тоже немаловажно, я всецело доверяю доктору Мэчту. А потому объявляю маме и сестре, что готова наладить отношения с Питером. Попытаюсь склеить наш брак. Итак, я выбираю Питера! Вопреки всем дурным предчувствиям Рори и даже несмотря на то, что и мой собственный внутренний голос, пусть и очень тихо, но тоже шепчет мне остановиться и подумать хорошенько еще раз. Но мама лишь крепче сжимает мою руку, не уставая повторять, что я никогда не пожалею о своем решении. Рори молча жует жвачку, демонстративно воздерживаясь от всяких комментариев.

И вот наконец наступает он, этот долгожданный день. Пора на выход! С памятью или без оной. Из больницы меня сопровождает вся моя прежняя жизнь, которой я абсолютно не помню, но она все равно идет впереди меня, словно освещая дорогу в прошлое. За мной прилетает Питер: муж как обязательный антураж в театральной постановке на тему о моем возвращении в родные пенаты.