– Я боялась, что ты будешь ругать меня за вчерашнее.

Вполне себе правда!

– Эллен, ты – мое лицо, когда ты это запомнишь?

– Я запомнила.

– Поэтому напилась в стельку и на глазах у всех подцепила какого-то парня? Ты вдвойне меня опозорила, потому что и Артура выставила идиотом. Вот уж никогда не подумал бы, что мне придется воспитывать такого бестолкового подростка.

Эллен виновато опустила взгляд в колени. Виктор поднялся, размеренным шагом направился к ней.

– Артур не был таким. С ним никогда не было проблем. Если он и вел разгульный образ жизни, то делал это по-тихому, не позоря меня. А ты… вся в мать! Устраиваешь шоу!

Эллен подняла на него взгляд, вновь ощутила прилив необъяснимой ненависти.

– Но она-то делала это, чтобы позлить меня, а ты просто потому, что не думаешь. Включай голову, Эллен, иначе у нас с тобой будут большие проблемы. Отцов и детей, так сказать.

И на слове «отец» ненависть вспыхнула ярким костром.

Виктор встал у нее за спиной, положил руки на плечи и, чуть склонившись, сказал:

– Не надо на меня злиться, злись на себя. Иди и подумай о своем поведении.

– Почему я не чувствую твою энергию? – вырвался вопрос.

Эллен оцепенела. Зачем она это спросила? Дядя ведь поинтересуется причиной!

Виктор вернулся к столу, ослабил галстук, потянулся к графину с водой. На его губах застыла легкая улыбка. Эллен не могла подобрать ей эпитет: то ли насмешливая, то ли задумчивая, то ли опасная.

– А я все ждал, когда ты об этом спросишь.

Он наполнил стакан, протянул его Эллен. Она с радостью смочила пересохшее горло.

– Мы немного изменили твои импульсы, чтобы ты легче пережила смерть отца, не так тосковала по его энергии. – Виктор сел в кресло.

«Мы надеялись на это касание».

«Алекс был искренне удивлен отсутствию связи. Что, если он действительно мой брат? Что, если я правда живу во лжи?»

– Почему ты спросила? – Виктор немного сощурил глаза. Это выдавало его. Так Эллен понимала, что дядя въедается ей в мозг.

– Просто задумалась об этом.

– Почему ты спросила?

Мороз пробежал по коже. Виктор никогда не кричал «не ври мне!», он просто повторял вопрос. Спокойно, монотонно, но устрашающе.

– Мне не хватает этого чувства.

Это была самая настоящая правда! Слезы вдруг сорвались из глаз. Эллен так ясно ощутила пустоту внутри себя.

– Дорогая, я могу вернуть прежние импульсы, но так будет только хуже. Моя энергия не даст тебе того удовлетворения, кое дала бы энергия отца или матери. Я беспокоюсь о тебе, поверь, это ради твоего блага.

– Да, я знаю. Жаль, что у меня нет сестры или брата.

– Мне тоже жаль.

Эллен ощутила его искреннее сожаление. Но что конкретно оно значит? Она запуталась.

– Иди, отдохни. Наберись сил. Все занятия на сегодня я отменил.

Эллен поднялась и пошла к двери. Она чувствовала, как Виктор копается в ее эмоциях.

Что он выискивает? Чего опасается?

Эллен не хотела возвращаться в свою шикарную клетку, поэтому вышла подышать свежим воздухом.

Деревья в парковой зоне давно сбросили листву и ждали, когда их укутают в белые одеяльца. Синоптики называли погоду ноября аномальной: снег не спешил спускаться на землю. Эллен с нетерпением его ждала.

Она присела на скамейку, окруженную полукругом из туи. Высокий забор по периметру Института создавал ощущение, что ты действительно псих и находишься в изоляции от внешнего мира.

«Может, все мы тут психи?» Эллен никак не могла выкинуть из головы дядино внушение. А каково было Артуру?! Его Виктор заставил чувствовать боль и думать, что он вот-вот умрет.

Слишком жестоко для поучительного урока.

Эллен потерла руки. Свитер ажурной вязки не грел, да и ногам в туфлях было холодно. Идти одеваться ей не хотелось. Конечно, можно было поймать чей-нибудь поток и заставить принести куртку и сапоги. Еще утром Эллен так и сделала бы. Сейчас не смогла. Все еще была в ужасе. Она знала, что Виктор постоянно сканирует ее эмоции, но внушение на ней он использовал впервые. В душе остался неприятный осадок.

«А сколько раз я заставляла людей делать что-то против их воли!» Ежедневно, в мелочах и не очень, Эллен вертела разумом окружающих, как хотела.

Она вздохнула. Иногда ей казалось, что наличие способностей вовсе не дар, а проклятье. Когда-то она так и считала. Когда-то…

В той – другой жизни.

Мысль о том, что парни могли говорить правду, теперь не давала Эллен покоя.

Положив голову на спинку скамейки, она выискивала похожие на что-либо облака и вспоминала ночной разговор.

«Нам нужна ты. Мне нужна ты. Моя ты, а не то, что я вижу».

***

Вскоре на территорию Института въехала машина. Черный джип не свернул к парковке, а остановился у входа в здание. Из салона выскочило двое парней. Эллен заинтересованно наблюдала за происходящим.

Интуиция ее не подвела: третий парень вывел из джипа беременную девушку.

Эллен узнала провожатого. Сергей был одним из немногих служащих, с кем она общалась. Он был без ума от Леси. Они часто проводили вместе время в клубе, но строить с ним отношения Леся отказывалась. Эллен была уверена, что это упрямство. Она чувствовала симпатию подруги к Сергею. Та отмахивалась, мол, он ее не интересует: во-первых, полукровка; во-вторых – всего лишь слышащий. Ей, чистому чувствующему-блокиратору, не солидно с таким встречаться. Эллен делала вид, что верит в ее безразличие, и не лезла Лесе в душу.

Сергей потянул девушку к ступеням.

Это уже слишком. Вторая беременная в Институте за несколько дней. Эллен вспомнила, что в прошлом месяце видела еще одну.

Вскочив со скамейки и прикрывшись внушением, она заторопилась к входу. Она успела скользнуть в помещение прежде, чем двери закрыли.

– Я доложу Артуру. Давайте, увидимся, – отсалютовал один из ребят.

Сергей и его напарник потащили девушку к лестнице, которая вела в подвальные этажи. Леся говорила, что на первом находится бытовой склад, второй и третий – заброшены.

Стараясь не стучать каблуками, Эллен спускалась за троицей. Когда Сергей оглянулся, она замерла. Он мог воспользоваться способностью и услышать биение ее сердца. Тогда она не узнает, куда ведут девушку.

Но все обошлось.

Как только парень отвернулся, Эллен сняла туфли. И без того замерзшие ноги ощутили холод бетона.

На первом этаже действительно оказалось бытовое помещение. В Институте проживали доверенные лица дяди, работал ресторан, несколько медицинских этажей, лаборатория, поэтому в подвале хранилось все необходимое для обслуживания. Вот только задерживаться здесь парни не стали.