На виа делла Стампериа отца Гэри застал резкий порыв ветра, разгулявшегося на узкой как труба улице. Выйдя на виа дель Тритоне, он свернул направо и начал подниматься по холму, двигаясь в направлении к пьяцца Барберини. Заметив людей, столпившихся на тротуаре у автобусной остановки, отец Гэри остановился. Еще не зная, как быстро он доберется до церкви Сан-Лоренцо Фуори ле Мура, отец Гэри положил на все путешествие 45 минут, с запасом.

Название церкви Сан-Лоренцо давно и прочно ассоциировалась со смертью. Построенная на месте подземных пещер III века, эта церковь примыкала к огромному, как город, кладбищу Верано. К тому же здесь хранились мощи сразу трех христианских святых — святого Лоренцо, святого Стефана и святой Иустины, а также Папы Римского Пия IX. В сравнении с другими римскими храмами (такими, как церковь Святого Иоанна Латеранского или церковь Святого Павла за стенами), здание церкви Сан-Лоренцо внешне казалось очень простым и напоминало скорее миссию. Это было кирпичное строение с белыми, похожими на зубы колоннами, смыкавшееся со склепами и усыпальницами. Церковь была очень и очень древней. Одну ее часть построили еще в VI веке при Папе Римском Пелагии II, а другая, с похожим на портик фасадом, была возведена в XIII веке Папой Римским Гонорием III. В отличие от расположенных невдалеке римских окраин, здание церкви мало изменилось за прошедшие века.

Когда-то Сан-Лоренцо окружали поля и виноградники, тянувшиеся вдоль одной из древнейших дорог Рима — виа Тибуртина, по которой состоятельные римляне уезжали из города на свои загородные виллы.

Отойдя на приличное расстояние от автобусной остановки, отец Гэри обнаружил, что находится в сравнительно тихой части города. Церковь стояла на асфальтовом ответвлении несколько в стороне от улицы, укрытая тенью высоко поднимавшихся кипарисов и японских зонтичных сосен. У входа на кладбище, возле самой арки стояло несколько прилавков с цветами. Хозяева цветов коротали время с газетами в руках, сидя на дешевых деревянных стульях. До встречи оставалось еще минут пятнадцать, и отец Гэри не спеша двинулся в сторону церкви.

Средневековый интерьер храма, построенного в двух разных осях, с его бесконечной чередой арок и характерной деревянной крышей вырастал, казалось, прямо из земли. Послонявшись туда-сюда в пределах нефа, отец Гэри пришел к мнению, что в церкви слишком сыро, темно, и воздух здесь, на его вкус, чересчур спертый и даже затхлый.

Ровно в десять часов он пересек небольшой дворик, отделявший церковь от монашеской обители. Нажав на крошечную кнопку звонка, он на секунду замер у двухстворчатой двери, разглядывая львиные головы, украшавшие дверь, и мысленно подготавливая себя к встрече с отцом Кармине. Сбывалась давняя мечта отца Гэри увидеть экзорциста в рабочей обстановке.

Через пару минут дверь отворилась, и на пороге возникла бочкообразная фигура среднего роста в традиционном облачении странствующего монаха. У отца Кармине были коротко стриженные волосы и трехдюймовая борода с заметной проседью. Но, пожалуй, удивительнее всего были его голубые глаза. Похожие на узкие щелочки, зажатые между румяными щеками и тонкими, игриво выгнутыми по краям черными бровями, глаза придавали лицу шутливое, почти озорное выражение, делавшее отца Кармине намного моложе своих 53 лет. Несколько секунд он придирчиво рассматривал отца Гэри, затем в его взгляде мелькнула искра понимания, и лицо экзорциста смягчилось.

— А-а, падре Гэри, — произнес священник, — Bene, bene. — И добавил по-английски, с заметным акцентом: — Добро пожаловать.

Перешагнув через порог, отец Гэри оказался в маленькой приемной, заставленной случайно подвернувшейся мебелью, с висевшими на стенах религиозными фотографиями, в том числе изображениями пяти последних Римских Пап. У входа в кабинет отца Кармине на небольшом пьедестале стояла фигура высотой около трех футов, изображавшая Деву Марию. Два окна за несуразно огромными занавесками довершали вид комнаты, явно предназначавшейся для каких-то других целей. Отец Кармине даже не успел спрятать рождественские убранства. В углу стояла замысловатая декорация для рождественского вертепа, украшенная мерцающими огоньками. По-видимому, единственным обитателем комнаты был непомерно объемистый шелудивый кот, в полной неподвижности свернувшийся на одном из стульев. Показав пальцем на кота, отец Кармине сказал:

— Mala to. Совсем больной.

Отец Гэри, не питавший к кошкам большой приязни, остался на расстоянии.

— Идемте, идемте.

Отец Кармине прошел в кабинет, где царила столь же эклектичная обстановка. Большую часть комнаты занимал огромный, сильно загроможденный деревянный стол; рядом стоял небольшой диванчик и пара потертых кабинетных стульев. Другой мебели в кабинете не было. По стенам во множестве висели предметы религиозного назначения (некоторые — явно ручной выделки) и фотографии, собранные за годы миссионерской работы в Южной Америке.

Отец Кармине сел на стул сбоку от стола, и отец Гэри занял место напротив. Он передал отцу Кармине письмо от своего епископа. Поглаживая бороду, священник внимательно прочитал текст. «Bene, bene, — пробормотал он по-итальянски. — Хорошо, что епископы начали это понимать». Они проговорили около получаса, и отец Гэри еще раз рассказал о себе. Как он понял, отец Кармине почти не говорил по-английски и просто вставлял тут и там английские слова. Что гораздо важнее, священник неплохо понимал английскую речь — и это позволяло отцу Гэри нормально выражать свои мысли. Отец Гэри пробовал говорить по-итальянски и, несмотря на частые ошибки, мог как-то поддерживать общение. Особенно помогала фраза «Si, si, io capisco», вставляемая в коротких паузах цветистой речи собеседника. «Да, да, я понимаю».

Отец Гэри сразу проникся доверием к капуцину. Он чувствовал, что попал в надежные руки. Разговаривая, священник все время смотрел отцу Гэри в глаза, как бы испытывая собеседника и стремясь глубже его узнать. Позже отец Гэри понял, что экзорцисты почти всегда изучают глаза человека, по их выражению, являющиеся «окнами души». Вообще же отец Кармине считал одним из критериев одержимости неспособность жертвы выдержать взгляд экзорциста.

Особенно большое впечатление на отца Гэри произвело то, в какой спокойной и ровной манере отец Кармине описывал ход производимого им обряда.

В ходе разговора отец Кармине показал на пристроенную к кабинету совсем небольшую комнатушку (размером буквально с туалетную кабину), отделанную деревянными панелями.

— Здесь я даю благословения, — пояснил он.

Постаравшись что-то рассмотреть, не вставая с места, отец Гэри увидел лишь пару металлических стульев и ничего более.

В конце начало казаться, что отец Кармине более или менее удовлетворен их беседой.

— Va bene, — сказал капуцин в завершение разговора. — Почему вам не прийти завтра во второй половине дня? Скажем, в пять — чтобы нам вместе начать с самых трудных случаев.

Так началась практическая работа отца Гэри.

Земную жизнь пройдя до половины,