ответ с заднего сиденья, как и в прошлый раз. Он откинулся на спинку водительского сиденья, повернув голову к заднему сиденью "Роллс-Ройса".

‘Она очень слаба, мистер Кортни. Но она все еще здесь. Доктор Хьюго Берчиналл сидел позади него на заднем сиденье с Евой на руках. - Она боец, сэр, и вы должны ею гордиться. Но, мистер Кортни, могу я дать вам один совет ... как врач?’

‘Давайте.’

‘Ваша жена действительно очень больна. Нет никакой гарантии, что она выживет. Но она точно не выживет, если мы разобьемся. Поэтому, пожалуйста, сосредоточьте все свое внимание на вождении. Это поможет вам отвлечься от мыслей.’

Леон ничего не ответил, но снова перевел взгляд на дорогу. Берчиналл был прав. Даже пытаться ехать в Найроби в такую погоду было чистым отчаянием. Расстояние не было проблемой. Шестицилиндровый восьмидесятисильный двигатель "Роллса" быстро преодолеет семьдесят пять миль между Гилгилом и кенийской столицей, если ехать по ровным прямым дорогам. Но на самом деле все было совсем по-другому.

Как и большая часть западной Кении, Гилгил лежал в пределах Великой Рифтовой долины, огромной дыры в земной поверхности, которая протянулась по большой дуге на юг почти на четыре тысячи миль, от побережья Красного моря Эфиопии через сердце Восточной Африки до Индийского океана в Мозамбике.

Найроби, однако, лежал за пределами разлома, и единственный способ добраться до него на машине была грунтовая дорога, покрытая гравием, которая шла вверх по возвышающемуся откосу, аж три тысячи футов практически отвесной скалы в ее самых высоких точках, которые образовывали одну сторону долины. Дорога цеплялась за эту гигантскую естественную стену, извиваясь и извиваясь, ища каждый клочок земли, поднимаясь все выше и выше к вершине.

На его обочине не было ни каких-либо барьеров, ни даже каких-либо знаков, указывающих, где кончается дорога и начинается стремительный спуск в пустоту. Редкие деревья цеплялись за обрывки каменистой почвы у обочины дороги, и несколько предприимчивых, а может быть, просто безрассудных торговцев построили лачуги, продавая еду и напитки на очень немногих участках плоской Земли, всего в несколько ярдов шириной, которые лежали между дорогой и краем утеса.

В ясный солнечный день, когда под колесами была сухая дорога, вид с дороги, открывающийся на бескрайние просторы Великой Рифтовой долины, был настолько захватывающим в своем великолепии, что оправдывал нервозность, которую испытывал даже самый хладнокровный водитель или пассажир, когда отваживался выехать на дорогу с откосом. И те, кто боялся, могли утешить себя тем, что этот окаменевший отрезок их пути был менее десяти миль в длину. Но когда шел такой сильный дождь, это было все равно что десять тысяч миль, потому что ни один здравомыслящий человек даже не пытался преодолеть то, что быстро превратилось в невероятно коварную помесь грязной тропы и стремительного потока. Вода не просто падала на дорогу с неба. Она обрушивалась потоками с высот наверху. Так что не было ничего необычного в том, что участки дорожного покрытия смывались во время действительно сильных штормов, и любая хозяйка, приглашавшая гостей на выходные в любую точку долины, делала это по обоюдному согласию, что, если погода испортится, они могут пробыть там целую неделю.

Но Ева Кортни не могла ждать ни недели, ни даже дня. Ее единственной надеждой было добраться до больницы, а ближайшая больница любого размера находилась в Найроби.

‘Я постараюсь передать им сообщение, чтобы они знали о вашем приезде, - сказал Док Томпсон. - ‘Бирчиналл, вы присматриваете за Миссис Кортни в пути. Кортни, вам лучше молиться, чтобы твоя шикарная машина оказалась такой же мощной, как вы всегда нам говорите. И да пребудет с вами Бог, ибо вам понадобится вся удача, которую он может вам дать.’

Когда они отправились в путь, был еще только полдень. Первый припадок Евы прошел, хотя можно было ожидать и других. Ее лицо утратило свой обычный золотистый загар и стало призрачно-серо-белым. И все же она казалась умиротворенной, как будто просто спала, когда ее отнесли на носилках в машину и положили на бок вдоль заднего сиденья. Леон немного смягчился и позволил Шафран увидеть свою мать и прошептать ей на ухо: "Я люблю тебя", но он сопротивлялся все более отчаянным просьбам дочери поехать с ними в больницу, и ее увезли, брыкающуюся и кричащую, чтобы отвезти обратно к Лусиме в грузовике с Маниоро, Лойкотом и персоналом.

Первая часть дороги была относительно прямой, так как дорога шла на юго-восток вдоль долины. Стеклоочистители "Роллс-Ройса" не справлялись с дождем, но Леон так хорошо знал дорогу, что ему требовалось лишь несколько визуальных подсказок, не важно, насколько размытых водой, чтобы понять, где он находится, а других машин на дороге почти не было. Он даже сумел в отчаянной попытке поговорить о чем-нибудь, кроме бедственного положения Евы, сказать Берчиналлу:- "Жта гроза пришла как раз вовремя для вашего мистера де Ланси.’

‘Что вы имеете в виду?’

- Ну, я сомневаюсь, что он разделся до новорожднного костюма и бегает по полю для игры в поло в такую погоду. Даже если бы он это сделал, все равно некому было бы за ним наблюдать.’

‘Я рад, что твой парень победил, - сказал Берчиналл. - Самое дерзкое, что я когда-либо видел, - вот так взять и победить нас троих. Было бы ужасно, если бы Ван Доорн пришел и побил его в конце концов. Не могу сказать, что мне понравился крой этого бура, по правде говоря. Очаровательная компания, не так ли?’

- Совершенно верно. Но они, вероятно, скажут, что очарование - это роскошь, которую они не могут себе позволить. И надо отдать ему должное, он не похож на девяносто девять процентов других белых мужчин и женщин, которые были сегодня на скачках. Он не поселенец и не колонист. Он настоящий африканец.’

‘Как и вы, судя по тому, что я слышал ... Если ты не возражаете.’

- Ни в коем случае, я воспринимаю это как комплимент, ведь именно так и произошло это нелепое Пари. Господи, лучше бы я никогда не заключал пари с де Ланси. Мы бы провели весь день дома, без всяких волнений. Ева была бы права, как дождь. Я никогда не прощу себе, если с ней что-нибудь случится. Никогда!’

‘Не говорите так, мистер Кортни. У вашей жены эклампсия. Это могло поразить ее в любое время, в любом окружении. Как бы