разделились на две группы, одна из которых прочёсывает этажи здания (в том числе и Тигрис), а другая – молодые пареньки – обедает в столовой. Тигриса я вызвал по пейджеру, чтобы поговорить, остальные продолжили, как я надеюсь, работу.Оборотни беспрекословно подчинялись моим приказам, как и всегда, что, впрочем, на самом деле нужно ценить: очень хорошо, что последнее время среди валиентов не завелось предателей. Впрочем, это нужно ещё проверить, вновь промелькнуло тревожное.– А что будет на обеде? – тут же полюбопытствовал Тигрис. – Хочешь с ней что-то обсудить? Морально подготовить к встрече с браконьерами? Или устроить романтическое свидание? Ещё не вечер, кстати говоря.– Ну хватит уже высказывать подобное... Мы́сли проще. Частично ты прав. Но не забывай о биологических потребностях человека...– И оборотня, если уж на то пошло. Как думаешь, Злата подастся в оборотницы?– По ней не скажешь с уверенностью, – с сомнением протянул я. – А если бы и подалась, то – бьюсь об заклад – выбрала бы ипостась дикой горной пантеры. Неприручаемой, независимой и непредсказуемой...– Пантера и лев. Надо подумать... И не смотри на меня так, – поспешно сказал Тигрис, чувствуя мою раздражённость. – Нет, я пока не голоден. Приятного вам аппетита, – иронично добавил.– Я отключаюсь, удачной проверки, – отрубил и бросил трубку, приблизившись к кабинету доктора...

***Злата– Побудешь пока здесь, хорошо? Никого не кусай и не царапай, не пытайся сбежать отсюда, не спорь со старшими...– Тявв!Вздохнув, я опустила протестующего лисёнка на мягкую подстилку, пропахшую псиной. Таково личное пространство школьного лекаря, а отныне – и ветеринара. Всё старое и давно забытое добро, что совсем недавно покоилось в недрах... шкафа, было найдено, растормошено, разгрёбано и выставлено в рядочек, как на ярмарке. Столь благоухающий аромат был одним из побочных эффектов долгого хранения. Как по мне, хороший стимул постоянно пользоваться этими принадлежностями, не оставляя их в шкафу...Шароуль тихо сидел за своим ноутбуком. Мне предоставился отличный шанс познакомиться с местной техникой, и я максимально тактично и вежливо попыталась заглянуть в ноутбук. Уловив это моё движение, Шароуль резко прикрыл его, укоризненно глядя на меня. Ладно, я нарушила чужие личные границы, нужно соблюдать конфиденциальность, это я уже поняла. Огорчённо подумав об упущенной возможности, я потопала обратно на ковёр, смиренно поглаживая своего лисёнка.– Поговорила уже со своим лисёнышем? – постучавшись и не дожидаясь ответа, в комнату неожиданно заглянул привеселевший Ларимар. – Пошли обедать.– Вот видишь, мне уже надо идти... Не беспокойся, мне обещали сделать отдельное большое помещение для животных, – сообщила своему питомцу.От этих слов лисёнок заметно успокоился и послушно лёг в свою постельку. Ну а что? Кто знает, сколько ещё неожиданных гостей решат поселиться у нас? И получится зверинец, которому нужно будет выделять много заботы и внимания. А дни у меня пойдут напряжённые, исходя из настроя Ларимара...– Добрый день, господин Бенгальский! – будто бы очнулся Шароуль. – Думаю, вы желаете иметь максимальные знания о происходящем в вашей Академии...– Я слушаю.– ...хотел бы попросить разрешения у вас обоих взять лисёнка на незамысловатые лечебные процедуры...Удивившись спонтанности решения, я не нашла подвоха. Дождавшись моего кивка, Ларимар тут же заявил, что если бы хозяйка лисёнка запретила процедуры, он, ректор Академии, никак не мог бы повлиять.– А давайте посмотрим, – предложила я, воодушевившись после своего рода комплимента. – Обед подождёт, здоровье лисёнка же важнее, – на этих словах я выразительно посмотрела на Ларимара. И тут он не стал оспаривать моё мнение.– Спасибо! Обещаю, лисёнку будет интересно и не больно, – улыбнувшись, пообещал Шароуль и удалился во вторую половину своего кабинета.***Рабочее место Шароуля состоял из двух частей. Первая – я про себя называю её "приёмная" – предположительно нужна была для знакомства с пациентами и консультаций. Вторая, вечно скрывающаяся за дверью в углу, куда и ушёл сейчас Шароуль, думаю, представляла собой палату. Ну, а где ещё могут принимать пациентов и совершать процедуры с лисёнком?Моему питомцу, кстати, и правда скучно не пришлось. Шароуль прямо сообщил нам, что конкретно собирается делать с животным. Если он, конечно, не соврал, то лисёнка искупали в ванне с пеной, вычесали от колтунов, оба уха – в том числе больное – обработали средством от блох, а после этих щепетильных процедур моего питомца вкусно покормили и напоили. Я восхищалась терпением нашего лекаря и его любовью к своей работе.– А как ещё можно получить энергию? – поинтересовалась я, прижав нос к холодному матовому стеклу. Я наблюдала за подвижными тёмными силуэтами уже больше тридцати минут, а Ларимар сопровождал меня, как и всегда. – Мне что-то не улыбается торчать в Академии годами, чтобы извлекать из себя треклятую энергию...Фу, даже звучит уныло. Я поморщилась.– При огромных потерях магической энергии, конечно, в благородных целях, она со временем вернётся с процентами... – философски изрёк мужчина. – Но это не относится к новоиспечённым оборотням. А про "торчание в Академии", чтобы получить первый запас энергии – так сказать, стартовый капитал, тебе достаточно лишь стать оборотницей.– Хммм... – и эти способы тоже вызвали у меня сомнения. Ну, самое главное – каким образом это происходит?! Может, как раз таки годовым торчанием в Академии?..– Не определилась со своими политическими взглядами? – живо ответил Ларимар. – Это не повод для переживаний, артефакт Фамары привёл достаточно аргументов в пользу оборотней.Что это за бред, какие артефакты и аргументы?.. Настроение тут же испортилось, зато проснулись внутренние тараканы, тут же затарабанившие по моему самолюбию и самооценке памяти.После окончившихся неудачей судорожных попыток вспомнить содержание сказанного Фамарой, моё дыхание перехватило. Я вновь и вновь бросала вызов своему мозгу, но в ответ не возникло ни малейшего смутного движения в памяти.– Каких аргументов? – попыталась я сохранилась спокойствие, но голос предательски задрожал... – Ты... ты не помнишь? – ответил он тихо, коснувшись моего подбородка горячими пальцами. Я выдержала его пристальный взгляд, наслаждаясь приятным теплом, и мужчина убрал свои руки, отводя глаза от меня.– Опять, чёрт их возьми... Интересно, когда это успело прои... – начал мужчина, но замолчал. Долго не видела его таким обескураженным.Мой шумный вздох прервал тихий скрип тяжело открывающейся двери в кабинет врача. По-хозяйски расположившись на руках у Шароуля, лисёнок сиял огненно-рыжей шерстью, где каждая длинная волосинка знала своё место и ложилась прямо, ровно, а между ними можно было разглядеть даже капельки воды. Врач, наоборот, выглядел истомленным, слегка потемневшим от усталости.На время