— Как… интересно, — призналась я, впечатленная людской фантазией. — Однако же напали вы на меня. И я непременно сообщу об этом страже.

Они побледнели, а я задумчиво добавила, полностью довольная собой:

— Но мы, конечно, можем договориться. Вы сейчас все мне расскажете, а я забуду о том, как вы чуть не отхватили мне голову, и о том, что пытались проткнуть сердце. Идет?

Они энергично закивали, а я, покосившись на дверь, за которой недавно скрылся Согх, нетерпеливо поторопила их:

— Так начинайте.

Из скомканного и сбивчивого рассказа я все же смогла понять главное — они простые исполнители. Мелкие преступники, решившие заработать легких денег.

— Он к нам вечером подошел. — Парень с разбитым носом не переставая шмыгал и смотрел совсем несчастными глазами. — Сказал, что его друзья сейчас в городском морге лежат и что их совсем скоро похоронят. А они ну… эти…

— Староверцы, — подсказал второй и дальше начал рассказывать сам: — А им в землю нельзя. Их после этого огонь уже не примет. Ну и дал нам бутылек, чтобы мы содержимое на его друзей вылили. Сказал, что мы их ни с кем не спутаем, потому что они одни в морге будут. Других вроде как еще утром всех захоронили.

— Этот человек, вы его знаете? — спросила я.

Парни синхронно замотали головами.

— Описать сможете?

— Ну а что там описывать-то?

— Одежда, рост, цвет волос, глаз. Может, какие-нибудь особенности…

— Обычная на нем одежда была. Приличная, конечно, по нему сразу видно, что деньжата водятся. Блондин. Глаза неприятные такие, черные. Он когда смотрит, не по себе делается. Ну и типа с меня ростом.

Я посмотрела на него и велела:

— Поднимись.

Он встал неловко, сгорбившись и следя за мной исподлобья. После моего чуть раздраженного требования выпрямиться парень неуверенно расправил плечи и сразу оказался на полголовы выше меня.

— Какие-нибудь особенности заметили?

— Не… — начал было он, оседая обратно на пол, и запнулся. — А когда он мне деньги протягивал, я заметил, у него на большом пальце правой руки ноготь сорван.

— Это все?

Он кивнул и вдруг всхлипнул.

— Братюня говорил, что это плохая идея, — произнес дрожащим голосом и разрыдался.

— Братюня? — Я повернулась за разъяснениями ко второму, который пока держался.

— Он в огонь упал, — сдавленно сообщил парень.

— Правда его брат?

— Мы все между собой братья.

Когда Согх вернулся, поджигатели самозабвенно и горько рыдали.

— Госпожа Арден, я могу узнать, что вы с ними сделали?

— Они сами решили поплакать, я их не заставляла.

Мне не поверили, но тему развивать не стали. И приезда стражи мы ждали в гробовом молчании, слушая всхлипы и хныканье поджигателей.

Я попыталась незаметно отлучиться, чтобы перевязать ладонь. Градоправитель мою попытку заметил, пресек и после недолгого, но очень внимательного осмотра моей руки предложил помочь. И обиделся, когда я отказалась.

Но настаивать не стал, отпустил меня одну, а когда я вернулась, даже не попытался завести разговор. Хотя бросал на меня подозрительные взгляды, я старательно делала вид, что его здесь нет. Хотела знать, правда ли он пиромаг или просто когда-то раньше изучал погребальный огонь, может, сам является язычником, но не могла себя заставить к нему обратиться.

Согх пытался несколько раз допросить преступников и ничего не добился, у поджигателей началась самая настоящая истерика. Вопросы они просто не слышали.

Мне повезло, я успела узнать все, что хотела.

Прибыли хмурые дяденьки в форме довольно быстро. Подозреваю, виной тому был личный вызов градоправителя.

Поджигателей забрали молча, никто даже не вздохнул тяжело и демонстративно. Выйдя из помещения вслед за стражниками, я с удовольствием прикрыла глаза. Морозный воздух приятно остудил разгоряченное лицо.

Единственным источником света был фонарь над входной дверью, все остальное пространство утопало в густой темноте осенней ночи. Огоньки на карете законников отдалялись от нас под цокот конских копыт.

Согх вышел следом за мной и встал рядом. Молча.

— Кладбищенскому складу нужны средства на ремонт морга, господин градоправитель, — прагматично заметила я. Стоять рядышком под зеленоватым светом светильника в тихой ночи казалось странным.

— Жду от вас официальный запрос, госпожа некромант, — едко отозвался он. И уже нормальным, но усталым голосом добавил: — Пойдемте, я отвезу вас домой.

Я обернулась на закрывшуюся дверь склада. Где-то там, внизу, несколько оставшихся стражников осматривали место преступления вместе с разбуженным и недовольным дежурным.

Все мои ответы сгорели где-то четверть часа назад…

И я согласилась. Сил самостоятельно добраться до дома не было, а если Согх вдруг решит прикончить меня по дороге… что ж, надеюсь, со следующим градоправителем мы поладим.

Утром в мой кабинет вместе со своим недовольством Феррети принесла и новость о том, что в морге городской стражи моего внимания ждут два свеженьких самоубийцы.

Меня это не удивило, но и не обрадовало.

Еще одной неприятной новостью стало то, что неизвестные оказались слишком наглыми и самонадеянными и не постеснялись использовать один способ убийства повторно.

Это был неоправданный риск — поджигатели не знали ничего важного, проще было посадить их. Или выпустить.

Но не убивать.

Я не могла этого понять. Кто бы ни стоял за всем происходящим, он даже не пытался действовать незаметно.

Пожалуй, больше этого поражало меня лишь отношение стражи к произошедшим убийствам. Их никто не расследовал. Парней просто нашли утром в камере, просто отнесли в морг, просто направили оповещение на прикладбищенский склад.

Просто не стали выполнять свою работу.

Это раздражало, раненая ладонь под бинтом ныла, а я все сильнее склонялась к мысли, что мои заживляющие настойки тут не помогут и придется идти к врачу. Или даже целителю. Настроение это ничуть не улучшало, и сорвалась я на Феррети.

— Если вы так позеленели из-за морга, зайдите к заместителю Согха и оформите запрос на ремонт, — предложила я, не отрываясь от раскладывания папок по полкам стеллажа. В хронологическом порядке. По-хорошему их бы следовало сначала проверить, но образовавшиеся после ремонта шаткие бумажные башенки почти посреди кабинета меня не устраивали.

Феррети сопела у стола. Я стояла к ней спиной — от ее недоброго внимания между лопатками мучительно зудело.