Поворачиваю голову, и Ник, который стоял в паре шагов от меня, замечает движение, тут же присаживается рядом и заглядывает мне в глаза.

- Ну, Слава Богу! – Шумно и облегченно выдыхает. Садится, аккуратно поправляя тряпку на моем лбу.- Что с тобой, блин, такое? Ты почему в обморок грохнулась? Мы жутко труханули!

- А где Макс? – «Мы» - это ведь означает, что и он тоже «труханул».

- Думаю, грабит ближайшую аптеку.

- Это лишнее. – Приподнимаюсь на локтях.

- Тебе помочь встать? – Ник хмурится.

- Звони Максу, пусть едет домой. Не нужны никакие лекарства. – Сажусь. Голова чуть кружится. Стараюсь не смотреть на раненную руку Ника. – Скажи, ты обработал рану?

- Да. Я перевязал ее тряпкой. – Он присаживается поудобнее, что бы смотреть прямо на меня. – Ты боишься крови? – Я киваю. Он смотрит долго и пристально, точно читает ответы на свои вопросы в моих глазах. А вопросов у него очень много, я вижу это. И еще я вижу, что он близок к тому, чтобы сложить один к одному и прийти к отгадке. – Это имеет отношение к тому, что тебя отчислили?

- Относительно. – Убираю со лба тряпку. Она вряд ли поможет мне.

- Ладно, пойдем, присядешь и расскажешь, если захочешь. – Ник встает и протягивает мне руку.

Я охотно принимаю ее, так мы и доходим до беседки, где я плюхаюсь в кресло. Никита садится на стул напротив меня, сжав руки в замок. Меня передергивает, как только я вижу его ладонь наспех перевязанную тряпкой. Ник замечает это и убирает руку с моего поля зрения. Я смотрю на него, благодаря глазами, он едва кивает – понимает мой посыл.

Вообще-то, я ни с кем не разговаривала об этом, кроме Лизы и своего куратора в институте, но сейчас мне реально хочется этим поделиться с человеком, которого я едва знаю. Хочется рассказать все, выжать из себя и остаться пустой: без страха и сожалений. Хотя я и понимаю, что разговорами тут не помочь.

Я поднимаю глаза и вижу, как к нам несется на всех парах Макс с огромным пакетом и бешеными глазами.

Пакет летит на стол, а сам Макс бросается ко мне с объятиями.

- Слава Богу Карибскому! Ты жива! – Он орет это мне на ухо, я морщусь и пытаюсь оттолкнуть его. Но хватка-то, у моего «братца» медвежья.

- Ты надеялся на обратное?- Хриплю я, сдавленным голосом. –Отпусти, потому что сейчас я уже менее живая, чем была минуту назад.

Он отступает, но руки от меня не убирает. Держит меня за плечи и внимательно исследует меня глазами.

- Скажи, ты беременна?

Я громко вздыхаю, Ник с улыбкой хмыкает себе в ладошку.

- Нет, я не беременна, Макс. – Отрицательно качаю головой, отцепляя его руки.

- Тогда какого черта ты в обмороки падаешь? Я, конечно, понимаю, что наш Никитка сногсшибательный, но не настолько, чтоб девушек в нокаут отправлять. – Макс поворачивает голову и говорит Нику : - Достань из пакета витамины для беременных и выброси их.

- Боже, ты просто псих! – Стону я, улыбаясь.

- Да! И псих хочет знать, почему его сестричка ни с того, ни с сего валится на землю. Если хочешь знать, я почти позвонил папе и Жене, и все рассказал. Если бы не Ник, я бы сделал это. – Макс отходит и плюхается на стул рядом с Никитой. Теперь они оба выжидающе смотрят на меня.

- Во-первых, не называй меня сестричкой. Во-вторых, расскажу, если эта тема больше не будет подниматься и информация не уйдет дальше ваших ушей. По крайней мере, пока я не поговорю с мамой.

- Я могила. – Макс разыгрывает маленькую пьесу, где он отрывает себе язык, выкидывает, потом закрывает рот на замок, а ключ кидает через плечо. Ник сдержано кивает.

- Короче, я не всегда была такой. То есть, в детстве я была нормальным ребенком, который не боится крови. Ну, или боится, не больше других детей, и уж точно не падает в обмороки при виде нее. Мама рассказывала вам, как именно умер мой отец?

- Женя только сказала, что его убили. – Отвечает Ник.

- Да, - киваю, - так и было. Его зарезала шпана у подъезда. Ограбление. Всего несколько тысяч – цена жизни моего папы. И, так получилось, именно я его нашла. Возвращалась вечером от репетитора и увидела его. Он лежал в огромной луже крови, всего в нескольких шагах от подъезда.- Я замолчала на пару секунд, чтоб сглотнуть ком в горле. - В общем-то, что происходило далее – стерлось из моей памяти. Я помню только, как мама отмывала меня от его крови в душе. Я собиралась и раньше поступать в медицинский, а после смерти папы твердо решила, что буду спасать жизни. Я хотела стать детским нейрохирургом. И стала бы, наверное, если бы в начале первого курсе не выяснилось, что у меня развилась гемофобия, после… После того, что я увидела, я не могу больше смотреть на кровь. Я сразу же падаю в обморок. Меня даже мысли о крови пугают.

- Как ты поняла, что у тебя гомофобия? – Макс заинтересованно почесывает подбородок.

- Гемофобия, - поправляю я его. – Я не геев боюсь, а крови. Просто познакомилась с девочкой, которая проходила практику в больнице. Однажды я просто забежала к ней в гости. И мимо меня на каталке провозили мальчика. У него что-то было с ногой. Крови было не очень много. Я упала прям в коридоре. Сначала решила, что это совпадение. Стала заявляться к подруге чаще, и каждый раз, - я обвожу глазами парней – сидят и не дышат, - каждый раз, при виде хоть капли крови, я падала.

- Это фигиво… - Вздыхает Макс.

- Очень. Я прочла об этом в интернете, решила, что смогу привыкнуть и побороть страх .Но он оказался сильнее. А потом я начала пропускать универ. Если можно так сказать, я впала в депрессию. Я перестала заниматься, завалила все экзамены. И меня отчислили. Маме сказать не смогла. Она хотела, чтоб я стала врачом не меньше, чем я. Даже больше. – Вздыхаю. – Теперь вы знаете все. Прошу держать свою прекрасную кровушку подальше от меня.

- А что насчет твоей крови? – Ник выглядит менее заинтересованным во всей этой теме, но слушал он меня внимательно, не перебивая.

- Да! –Макс тут же подхватил. – Что насчет твоей крови? Ну, просто у девочек, там….Ну, нюансы разные раз в месяц. Ты как? Каждый день в обмороки падаешь?

- Боже. – Хлопаю себя ладонью по лбу. – О чем ты только думаешь? В твоей голове плохо проваренная тыквенная каша, вместо мозгов. – Поднимаю на них глаза, чуть покачивая головой. – Моя меня не пугает, в обмороки я не падаю. Есть разные виды гемофобии. И такой вариант тоже есть.

- Но, это ведь лечится, да? С помощью психологов. – Ник, оказывает, совсем не глупым. Он задает точные вопросы, словно разбирается в этой теме. Хотя, может это всего лишь он таковым кажется на фоне Макса, который интересует период моих месячных.

- Да. Я читала, что многим удается побороть эту фобию. Тем более, если она приобретенная, как у меня. Но, организм мой может повести себя совершенно спонтанно в кризисные моменты. Я, может, и перестану терять сознание со временем, но фобия может проявляться и в других симптомах, которые отнюдь не полезны для нейрохирурга. У меня может дрогнуть рука, закружиться голова. Я не то, что не полезна для этой работы, я опасна для нее.