– Мне совершенно нечего вам сказать. Да, мой покойный друг продал картину, получив за нее наличными. Покупатель – солидный коллекционер из Самары. В полиции с ним беседовали. Подобные сделки стараются не афишировать, но знать о ней могло довольно много людей. Я выступил посредником. Картину доставили мне, отсюда ее забрал покупатель.

– И расплатился наличными?

– Нет. Перевел деньги на мой счет. А я выплатил Натану наличными за минусом суммы, которая причиталась мне. Мы совершали подобные сделки довольно часто, три-четыре раза в год. Иногда он что-то покупал, чаще продавал. О его коллекции знали, и, если он собирался что-то продавать, это всегда вызывало интерес.

– То есть вы оповещали об этом всех заинтересованных лиц.

– Раньше именно так и было. Но в последние годы… в общем, у меня сложился определенный круг клиентов, которые были готовы купить все, что решит продать Натан из своей коллекции. И я договаривался с этими людьми напрямую. Это стоило клиенту чуть дороже, зато он мог быть уверен, что нужная картина непременно окажется у него. А Натан был избавлен от необходимости ждать. Стоило ему принять решение, и покупатель уже возникал на его пороге… в переносном смысле, конечно.

– И что вы помогли продать в этот раз?

Шацкий, быстро взглянув на Галину, неохотно ответил:

– «Сельский пейзаж» Киселева, если это вам о чем-то говорит. Не из самых именитых, но, по-моему, достойный художник и пользуется спросом.

– Вы были с покойными большими друзьями… – начал Бергман, Шацкий, заподозрив подвох, нахмурился, но согласно кивнул. – Эта страсть к наличным… она относилась не только к сделкам? Свои сбережения он где предпочитал хранить?

– Вот уж не знаю, – фыркнул Лев Валерьянович. – Мне бы в голову не пришло расспрашивать, а Натану мне об этом рассказывать. Может, он деньги в саду закапывал… – Тут он досадливо поморщился и замолчал.

– Про сад не скажу, – вмешалась Галина, успев допить вино из своего бокала, – но на счетах у Лотмана куча бабок. И здесь, и за границей. Это мне следователь сказал… доверительно. Плюс дом, его картины, коллекция. Богатое наследство. Жаль, что я отказалась выйти за него замуж.

– Что ты говоришь! – всплеснул руками Шацкий.

– Да уж, и сейчас отбоя от ментов нет, а будь я его женой, меня бы и вовсе упекли за решетку.

– Вполне возможно, что вы бы отправились в последнее путешествие вместе с Лотманом, – ласково произнес Бергман.

– Типун вам на язык, – отмахнулась Галина. – Я просто неудачно пошутила.

– Что ж. – Бергман неожиданно для меня поднялся. – Я вас понял. Вы бы очень хотели, но ничем, к сожалению, помочь следствию не можете.

Решив, что прощаться ни к чему, Максимильян удалился, и я, само собой, тоже. В холле девушка тихо плакала, вытирая слезы бумажной салфеткой.

– У вас есть моя визитка, – понизив голос, сказал Бергман, проходя мимо. – Захотите позвонить, буду рад.

– Это приглашение на любовное свидание? – съязвила я, когда мы направлялись к машине, и нарвалась:

– Тебе-то что за дело?

– Просто интересно, какого лешего ты вдруг с места сорвался? Ясно, что эти двое что-то скрывают…

– Ясно, – согласился он. – Но не факт, что их секреты связаны с убийством. В любом случае сегодня нам они ничего не расскажут. Подождем более подходящего момента. Кое-что интересное мы от них все же услышали.

– Да? Верю на слово.

– Денег в доме могло быть гораздо больше, чем предполагали вначале, – продолжил Бергман, а я хмыкнула, досадуя, что сама об этом не подумала.

– То есть сумма могла быть настолько значительна, что убить из-за них четверых человек для кого-то вполне приемлемо?

– Мы не имеем в виду граждан, готовых убить по ничтожному поводу. Здесь явно не тот случай. Или я не прав?

– Прав.

– Итак. Большая сумма денег и убийца-дилетант. А дилетанту достать оружие не так-то просто, даже в век Интернета. И еще. Милейшая Галина Андреевна напомнила нам, что Надежда теперь богатая наследница.

– Ты ее подозреваешь? – спросила я с сомнением.

– Пока нет повода. Но кто знает, вдруг есть еще наследники?

– Внебрачные дети Лотмана? – нахмурилась я. – Они получат наследство, только доказав свое родство. Иначе грех на душу зря взяли. Но если Лотман их признал, следователям об этом уже известно.

– У нас три женщины, которые очень зависят от Лотмана и вместе с тем его боятся. Беременность скрыть трудно, если живешь с ним в одном доме. А вот…

– Тайный брак, – кивнула я. – Но как только этот тип заявит о своих правах, тут же попадет под подозрение.

– У него есть несколько месяцев, чтобы подготовиться, заявить о праве на наследство он должен в течение полугода. У нас этих месяцев нет.

Бергман завел мотор, и мы наконец тронулись с места. Максимильян набрал Димкин номер и заговорил с ним по громкой связи. Коротко рассказал, чем мы были заняты, и дал задание проверить, не вступали ли дамы в тайный брак.

– Какой период нас интересует? – спросил Димка.

– Я бы расширил его лет на десять.

– Уйма работы. Надеюсь, эти тетки предпочли наш город, иначе затрудняюсь предположить, сколько на это уйдет времени.

Димка отключился, а Бергман сказал, обращаясь ко мне:

– Пора взглянуть на дом Лотмана. Позвони Воину, пусть спросит Надежду, у кого есть ключи.

С ключами Вадим обещал разобраться, но удивил известием, что он ждет нас в доме Бергмана.

– А как же девушка? – не поняла я.

– Приезжайте, все объясню.

Вадим в одиночестве то ли обедал, то ли ужинал в кухне. Выглядел довольным.

– Окрошка просто супер, – заявил он. – Присоединяйтесь.

– Сначала объясни, в чем дело, – ответил Максимильян, но за стол все-таки сел.

Тут же откуда ни возьмись появилась Лионелла и виновато поинтересовалась:

– Не здесь же вы будете ужинать? Накрою в столовой через пять минут.

Она отправилась накрывать на стол, а я попросила Вадима:

– Не томи.

Сама налила себе окрошки и устроилась напротив. Понятно, что Бергману не по чину трескать в кухне, но если все же решится, пусть сам о себе позаботится.

– Докладываю, – отодвинув тарелку, заговорил Вадим. – Ключи у домработницы. Я ей звонил, она сейчас в доме Лотмана.

– Ты-то почему здесь?

– Я здесь потому, что к Наденьке нагрянули Вербицкие. Стас, который, судя по всему, метит в женихи, и его сестра с мамашей. Дамочка, я вам скажу, чисто дракон. Заняла место у постели больной, предложив мне погулять где-нибудь. Мамаша не терпит конкурентов, очень для сынка старается, а тот вьется ужом. Она зашла так далеко, что собралась до утра сидеть, но Наде идея, по-моему, не очень приглянулась. От меня избавлялись вежливо, но с большим усердием, я решил не перечить. На ночь там остается Вербицкий личным охранником. Он наш клиент и должен понимать, что все риски его. Правильно? – Вопрос адресовался Бергману. Тот молча кивнул, а Вадим продолжил: – Тем более что эту ночь я предпочел бы провести дома. У меня новая подружка. Хотя и старая еще никуда не делась. А новая просто офигительная красотка.