Себастьян, не открывая глаз, попробовал сообразить, чем закончился вчерашний вечер, и поморщился, вспомнив о своём приступе никому не нужной откровенности. И зачем он заговорил на эту непростую тему? Да к тому же с кем: с призраком ловеласа и постельного хулигана Лео Бэркфаста! Итак…он пил, беседовал с мёртвым уже почти сто лет бароном о гримасах своей личной жизни, потом призрак давал ему советы, как ухаживать за Лори…Нда…нельзя столько работать, ему жизненно необходим отдых. Вот как только, так сразу.

Осталось распутать это дело с фаворитками Филиппа, разобраться, какая мерзавка подсунула королеве зелье, а ему самому — заколдованную иголку, помочь Хью отловить его неуловимого некроманта…В общем, начать и кончить. Отдых ему будет только сниться.

Кстати о сне — Лори, судя по всему, выделила ему очень неплохие покои: во всяком случае, кровать здесь — выше всяких похвал. Удобная, в меру мягкая, большая: даже герцогу с его ростом на ней было не тесно. Так бы и лежал…но, как подсказывает печальный опыт, всласть поваляться ему никто не даст: наверняка уже в ближайшее время кто-нибудь постучит, и день закрутится по новой…

Себастьян со стоном сел на кровати и открыл глаза.

— Какой натуралистичный кошмар, — уважительно сказал он в пространство и снова упал на подушки, плотно зажмурившись, — и какой удивительный сон — как наяву всё.

Но не успел он снова провалиться в сладкую дрёму, чтобы окончательно проснуться уже в привычном кабинете, где он так чудесно задремал вчера вечером, как за окном послышался сначала стук копыт и невнятный разговор, потом быстрые шаги по лестнице и наконец звук распахнувшейся двери. Себастьян, мечтая урвать ещё хотя бы минутку сна, решил, что откроет глаза только когда другого варианта не останется. Но повисшая в комнате тишина не была логичной: ведь раз кто-то распахнул дверь в комнату, этот кто-то уже должен был хоть что-то сказать, верно? Но было подозрительно тихо, и Себастьян с мученическим вздохом приоткрыл глаз.

В дверях стоял Хью и с непередаваемым выражением лица осматривал комнату, в которой находился герцог.

— Креативно, — осторожно кашлянув, наконец проговорил лорд Хьюберт, с исследовательским интересом рассматривая толстобокий розовый комод с позолоченными ножками, на котором вольготно расположился чёрный камзол Себастьяна, — необычно и, я бы даже сказал, смело. Давно нужно было бросить вызов этим замшелым традициям! Кто сказал, что розовый цвет — это не по-мужски? На плаху этого ретрограда, верно, Себастьян?

С этими словами Хью обошёл вокруг кровати, которая действительно оказалась круглой, одобрительно хмыкнул и почему-то резко отвернулся к окну, а плечи его подозрительно дрогнули. Герцог наблюдал за его передвижениями по кошмарной комнате, мрачнея на глазах, и судорожно пытался сообразить, как объяснить другу своё нахождение в этом специфичном интерьере.

— Ничего не говори, — не оборачиваясь, проговорил Хью и как-то судорожно закашлялся, — я всё понимаю, мой друг…Я всегда говорил, что в душе ты совершенно не такой мрачный и суровый, каким хочешь казаться. Я, конечно, не предполагал, что настолько…но, Себастьян, тебе совершенно нечего стыдиться. Эту тайну я унесу с собой в могилу…

— Которая стремительно приблизится, если ты не заткнёшься, — прорычал взбешённый Себастьян, соскакивая с уютного круглого розового монстра и подбирая валяющиеся на ковре — естественно, розовом — сапоги.

— Ну что ты так нервничаешь, дело, так сказать, житейское, у нас вполне себе толерантное общество, — прокричал Хью, выскакивая за дверь и ловко уворачиваясь от летящей в него подушки. Розовой, разумеется.

Когда через пять минут Себастьян спустился на первый этаж, то никого не увидел, зато услышал разговор и смех, доносившиеся из кухни. На цыпочках подойдя к двери, он прислушался и с облегчением понял, что Лори и Хью — а на кухне были именно они — обсуждают какой-то вопрос, не касающийся его. Герцог мысленно поблагодарил всех богов и решительно вошёл на залитую солнцем кухню.

Лори и Хью обнаружились сидящими за столом, накрытым к чаю.

— Лорд Себастьян, доброе утро, — Лори подняла на него свои удивительные золотисто-карие глаза и приветливо улыбнулась, — как спалось?

Себастьян покосился на Хью, но тот безмятежно пил чай из большой фарфоровой чашки и рассматривал что-то в окне.

— Благодарю, великолепно, — нейтрально ответил герцог, — но что это за комната, Глория, не объясните? Откуда такой бескомпромиссный розовый ужас?

— А это вы у его величества поинтересуйтесь, — любезно посоветовала Глория, не позволяя себе ни малейшей усмешки, хотя в глазах и плясали бесенята, — это он прислал мне такую удивительную мебель.

— Это вам прислал Чарльз?! — герцог от удивления даже поставил обратно на стол чашку с ароматным чаем, — как странно, у него всегда был отменный вкус. Хотя припоминаю…он спрашивал у Филиппа, какой цвет предпочитают юные прелестницы…Но, честно говоря, не прислушивался к ответу…

— Ага, то есть это, так сказать, результат коллективного мозгового штурма, — уточнила Глория и мечтательно прищурилась, — а вы не знаете, ваша светлость, принц или его величество, например, не планировали нанести мне визит? Понимаю, что мне не по статусу принимать коронованных особ, но…мало ли…

— А вы бы хотели? — поинтересовался Себастьян, с удовольствием глядя на то, как губы Глории изогнулись в хитрющей улыбке, а глаза весело засверкали, — могу организовать…

— О! Это было бы…незабываемо… — мечтательно зажмурилась Лори и кровожадно потёрла ладошки, — шеф, как вы думаете, это потянет на особо тяжкие или можно отмазаться?

— Филипп в этой восхитительной комнате? Я согласен и даже готов стать твоим адвокатом. А потом носить тебе в подземелье яблоки…

— Договорились! Тогда, лорд Себастьян, давайте как-нибудь организуем внеплановый и абсолютно случайный визит любителей розовой мебели? Поближе к ночи…чтобы сбежать не успели…

— Вы страшная женщина, Глория, — усмехнулся Себастьян и поймал быстрый и очень серьёзный взгляд Хью, — но ваша идея мне нравится, потому я — в деле. А сейчас давайте обсудим первый визит ко двору, который я планирую через три дня.

«Вот иду я красивая по улице,

а мужики вокруг так и падают, так и падают…

И сами в штабеля укладываются!» © Девчата

Зал летней королевской резиденции, в котором традиционно проводились балы, показался мне, девушке, не привыкшей к такой роскоши, точнее, давно отвыкшей от неё, огромным и достаточно неуютным. Колонны, увитые декоративным плющом, цветы в огромных вазах, фонтанчики и мягкие диваны были призваны создавать атмосферу изысканной непринуждённости, но я ощущала себя птицей, попавшей в роскошную и комфортабельную клетку.

Пусть ужасно банальное сравнение, но это было именно так. И из-за этого становилось трудно дышать, а весь уют словно растворялся в официозе и нарочитой демонстрации богатства.