– Анатолий, что ты несешь? – оборвал его «злой». – Что ты все вечно усложняешь? За кем ей тут было следить? У нас дело ясное, как слеза ребенка. Обычные люди пришли в ресторан пообедать, а тут ворвалась маньячка и всех перестреляла. Нам нужно только ее найти и арестовать – и дело будет закрыто. А ты, как всегда, начинаешь что-то копать, усложнять, запутывать…

Тут эксперт с ними попрощался и ушел, а я еще минут пять полежал с закрытыми глазами, а потом перестал прикидываться и поднялся. Ну, они, видно, побоялись, что у меня снова приступ случится, и прекратили допрос, отпустили меня домой.

Илья Борисович поднял глаза на Полину и закончил свое повествование:

– Вот какая интересная информация. А я теперь припоминаю, что та женщина в седом парике сидела очень долго со своей лепешкой. Я-то думал, что это она по бедности – денег нет, а посидеть в ресторане хочется, – а теперь думаю, что она действительно там за кем-то следила, а заказ сделала просто так, для отвода глаз. Причем, кажется, даже знаю, за кем она наблюдала. Она пришла в ресторан сразу же за Анной Ольхович. Остальные клиенты подошли позже – и Алик, и тот толстяк… так что, наверное, она и следила за Анной.

– Очень похоже на то… – протянула Полина. – Хотя все же это только предположение. И проверить это предположение будет сложно. Леонид Ольхович – человек непростой, к нему так легко не подойдешь, не спросишь: вы, случайно, не нанимали частного детектива для слежки за своей женой?

– Тут вот еще какое дело… – проговорил Илья Борисович после недолгого раздумья. – Я вам говорил, что нанял специалиста для уборки ресторана после этого… ужасного события. Так вот, этот специалист очень тщательно все убрал и сложил в отдельный пакет все посторонние предметы, которые нашел в зале. Полиция там уже собрала все, что посчитала имеющим отношение к делу, поэтому я отложил этот пакет до лучших времен. А вчера от нечего делать перебрал его содержимое, и смотрите, что я там нашел…

Илья Борисович выдвинул ящик стола и достал из него зажигалку в прямоугольном металлическом корпусе.

– Зажигалка, – проговорила Полина, повертев вещицу в руке, и вопросительно взглянула на Илью Борисовича. – И что в ней такого интересного?

– Я сперва тоже ничего не заметил, – кивнул мужчина, – а потом сделал вот так…

Он дважды щелкнул колесиком, внутри зажигалки что-то чуть слышно зашумело, и на ней загорелась едва заметная лампочка.

– А теперь отойдите в сторону и что-нибудь очень тихо скажите.

Полина отошла в другой конец кухни и едва слышно прошептала:

– По-моему, мы занимаемся ерундой.

Илья Борисович повернул колесико зажигалки, и шепот Полины, усиленный микрофоном, разнесся на всю кухню.

– Вы видите, это направленный микрофон, позволяющий услышать самый тихий голос на небольшом расстоянии, записать его и при необходимости увеличить громкость. И это еще не все. Если повернуть верхнюю часть зажигалки, она превращается в цифровую фотокамеру с хорошим разрешением.

– Шпионская штучка! – проговорила Полина.

– Да, и если та переодетая женщина была частным детективом – это ее оборудование. Она потеряла его во время перестрелки. А иначе уж не знаю, что и думать.

– Вот интересно, – Полина продолжала вертеть зажигалку в руках. – Здесь, на этой зажигалке, стоит номер. Можно ли по этому номеру как-то выяснить, кому она принадлежала?

– А знаете что? – оживился Илья Борисович. – Возможно, я знаю, кто нам может в этом помочь. Я в свое время, когда еще был психиатром, лечил одного молодого человека, отец его был очень влиятельной персоной, связанной со спецслужбами. Я его сыну помог, и тот человек сказал мне, что остался моим должником, и я всегда могу к нему обратиться. Ну, до сих пор я не видел такой необходимости, а сейчас, пожалуй, позвоню ему. Тем более что для него это не составит никакого труда.

Илья Борисович оживился, даже цвет лица у него стал лучше – видимо, он почувствовал себя нужным, его жизнь приобрела смысл. Он полистал записную книжку, нашел номер и набрал его на своем телефоне. Услышав ответ, проговорил:

– Олег Иванович? Это Илья Борисович вас беспокоит, вы помните меня?

Ответ, видимо, был более чем положительный, потому что Илья Борисович улыбнулся:

– Приятно это слышать… помню, вы говорили, что я могу в случае чего к вам обратиться. Нет, не то чтобы помощь, скорее консультация… Хорошо, я понял, давайте встретимся… ну, когда и где вам будет удобно… хорошо, я запомнил!

Повесив трубку, он повернулся к Полине:

– У него сохранилась профессиональная привычка – никаких серьезных разговоров не вести по телефону. Может быть, это и правильно. Мы с ним договорились встретиться через час в сквере около памятника Екатерине Великой.

– Илья Борисович, – смущенно проговорила Полина, – у вас из-за меня столько хлопот и неприятностей…

– Ну, во-первых, мне это даже интересно – каждый мужчина в глубине души мечтает о приключениях. Во-вторых, я верю, что вас кто-то подставил, и хочу восстановить справедливость, заодно и этим, в полиции, нос утереть. И в-третьих, – он лукаво улыбнулся, – я надеюсь, что получу в результате прямую выгоду: вы напишете о моем ресторане в своем новом справочнике, и он станет очень популярным!

– Непременно, – улыбнулась Полина.

Через час Илья Борисович шел по аллее знаменитого Катькиного садика перед Александринским театром. Вокруг гуляла нарядная публика, молодые мамы катали детей в колясках, на скамейках солидные старички играли в шахматы.

Илья Борисович крутил головой, пытаясь найти своего знакомого, но того все не было.

Вдруг рядом с ним раздался приглушенный голос:

– Не оборачивайтесь!

Разумеется, после такого предупреждения он первым делом обернулся и увидел в двух шагах от себя крупную старуху в старомодном летнем плаще и шляпке с вуалью и искусственными цветами.

– Это вы мне? – удивленно спросил Илья Борисович.

– Я же вас просил – не оборачивайтесь! – вполголоса проговорила старуха мужским голосом. – Никто не должен знать о нашей встрече! Это в ваших же интересах!

– Это вы, Олег Иванович? – изумленно проговорил Илья Борисович.

– Тс-с! – шикнула на него «старуха». – Я же сказал – никто не должен знать! Ладно, будем надеяться, что за вами никто не следит. Садитесь вон на ту скамейку и делайте вид, что кормите голубей. Ко мне не оборачивайтесь, говорите тихо.

Илья Борисович сел на скамейку, пошевелил пальцами, как будто сыпал перед собой крошки, и забормотал:

– Гули-гули-гули!

Случайный голубь приземлился перед ним, пару раз клюнул песок, посмотрел на странного человека с возмущением и улетел, шумно хлопая крыльями.

На скамейку рядом с Ильей Борисовичем опустилась старуха.