Через 40 минут после атаки наши аппараты были перезаряжены последними двумя торпедами. «У-557» сократила разрыв в расстоянии с удаляющимся конвоем. А ещё через несколько минут лодка снова вышла на цели – прямо перед собой. Поворот руля – и, описав дугу, мы заняли нужную позицию. Две краткие команды, две вспышки – и торпеды выскочили из аппаратов.

Затем послышался голос капитана:

– Господа, это – все, теперь оба двигателя на полные обороты, и вперёд. Руль право на борт. Курс 1-8.

«У-557» развернулась и стала удаляться от конвоя на большой скорости. 60 секунд… 70 секунд… Мы все ещё следили за конвоем, ожидали и надеялись. Однако обе торпеды прошли мимо.

В эти мгновения между жизнью и смертью я представил себе моряков погибших судов, летящих вниз с гребней огромных волн, судорожно цеплявшихся за спасательные шлюпки и плоты. Мне было жаль этих храбрецов, которые тонули вместе со своими кораблями. Это был ужасный итог безнадёжной борьбы за выживание. Я понимал, почему английские моряки столь упорны. Ведь они сражались за само существование своей страны. Однако упрямство капитанов и команд иностранных судов возмущало меня. Во имя чего они совершали рейсы для англичан, несмотря на наши торпедные атаки и растущую жестокость сражений? Сколько бы им ни платили англичане, это всё равно недостаточно для компенсации риска и потерянных жизней! Я был поражён тем, что Адмиралтейству её величества все ещё удавалось нанимать зарубежные суда.

Через 30 минут после последней атаки мы сообщили в штаб о ночном сражении и предложили оповестить другие подлодки о местонахождении конвоя. Три часа мы оставались в безопасной близости от конвоя, передавая по радиомаяку сигналы, необходимые для продолжения охоты. Затем два взрыва, сопровождавшиеся сполохами огня в авангарде конвоя, показали, что нашими сигналами воспользовалась другая подлодка.

Задание было выполнено. В 5.30 «У-557» нырнула в безопасную глубину. Там капитан приготовил для нас сюрприз. Потопление шести транспортов заслуживало раскупорки части «бутылок с лекарством», которые хранились под замком. Каждый член экипажа с кружкой в руке пробирался по центральному проходу и останавливался в каюте капитана ровно столько времени, сколько было необходимо, чтобы Паульсен налил ему порцию коньяка. Затем мы возвращались на свой места или койки, потягивая крепкий напиток.

Через 20 часов хода в погруженном положении «У-557» совершила всплытие и взяла курс на Бискайский залив.

Наш второй боевой поход, завершившийся 18 сентября, совершенно преобразил экипаж лодки. Теперь мы были закалёнными бойцами мощной военной державы, изменившей лицо Европы буквально за два года. Мы убедились, что наши торпедные атаки с целью уничтожения вражеских конвоев вносили важный вклад в дело неизбежного разгрома Великобритании. Мы сами потопили только что три судна из конвоя противника, доведя свой счёт нанесённых ему потерь до шести судов общим тоннажем 32 тысяч тонн. Наши атаки были продолжены другими подлодками, которые потопили ещё шесть судов менее чем за четыре дня. Более того, сражение выросло в грандиозную битву против трёх конвоев противника, пересекавших Северную Атлантику зигзагообразными курсами. Однако нашим подлодкам удалось потопить 20 судов из первого конвоя, четыре – из второго и девять – из третьего. Всего же было уничтожено 33 судна общим тоннажем минимум 165 тысяч тонн. И это всего за две недели. Подобные экстраординарные успехи ещё раз продемонстрировали большой потенциал нашей тактики «волчьей стаи», против которой оказалась беспомощной британская противолодочная оборона и которая превратила Атлантику и акваторию вокруг Великобритании в кладбище кораблей союзников. Нам на самом деле было чем гордиться.

Как ветераны победоносных сражений, мы принимали за само собой разумеющееся сердечный приём, оказанный нам на пристани порта Лориан. Ликующая толпа, цветы, музыка духового оркестра, приветственные речи командующего флотилией и, членов его штаба – все это мы заслужили. Приятным сюрпризом была лишь смелая инициатива девиц из публичных домов, которые не смогли не поддаться искушению поприветствовать на пристани возвратившихся в порт своих лучших клиентов. Жаркие ночные объятия сулили заманчивые перспективы некоторым из нас, но даже это стало частью будней моряка.

Уже стало традицией наше присутствие после возвращения в порт на традиционном обеде в префектуре. Здесь были разнообразные изысканные блюда, сдобренные шампанским, красным вином и немецким пивом. Когда закончились речи, а участники торжества разбрелись по своим комнатам, я в первую ночь после прибытия был отправлен на «У-557» сменить вахтенных.

На малой воде подлодка покачивалась, как призрак. Три моих вахтенных остались стоять на палубе, наслаждаясь теплом южной ночи. Я же спустился вниз, где всё ещё пахло соляркой, маслом, потом и гниющей пищей. Наступившие затишье и устойчивость лодки после того, как волны неистово швыряли её пятьдесят дней в разные стороны, после того, как она сеяла смерть и разрушения, вызвали во мне новые необычные ощущения. Я почувствовал, сколь дорога стала для меня эта плавающая обитель. Её мощь способствовала подъёму моих жизненных сил. Понимая, что позднее у меня может не хватить на это времени, я сел на зелёный кожаный матрас капитана, включил маленькую лампочку над его узеньким столиком и стал писать письмо домой.

Моя вахта закончилась рано. Едва забрезжило утро, как на борт лодки прибыли ремонтники. Они начали демонтаж оборудования «У-557», чтобы переместить её в сухой док на ремонт.

Члены экипажа, большинство из которых только что вернулось из публичных заведений, направились в военный городок в свои комнаты, которые за время нашего боевого похода приобрели более комфортабельный вид. Я обнаружил, что и мои жилищные условия стали ещё лучше. От хозяйственного управления флотилии мне был предоставлен большой номер в местном отеле «Босежур». Уже был доставлен мой багаж. Впервые после нашего похода мне удалось побриться и помыться под горячим душем. Смыв с себя пот и грязь, я растянулся на белой свежей простыне, покрывавшей мою необъятную постель, и погрузился в глубокий долгий сон.

Трёх первых дней в порту нам хватило лишь на то, чтобы восстановить силы и подготовиться к традиционной встрече с адмиралом Деницем. Она снова проходила под палящим солнцем на площади перед префектурой под марш духового оркестра и в присутствии большого числа высоких военных чинов. Дениц наградил многих членов экипажа лодки Железными крестами. Он повесил медаль и у меня на груди.

Этот день в конце сентября примечателен для меня и по другой причине. После церемонии встречи на плацу моих товарищей Герлофа и Гебеля известили об их срочном откомандировании на курсы подводников. Хотя начало дня было радостным, это известие несколько омрачило наше настроение. Вечером мы втроём собрались на ужин в городском ресторане, чтобы отметить свои награды и новые назначения моих друзей. Мы произносили тосты в честь друг друга и поклялись потопить до конца войны ещё больше вражеских судов.

Мои друзья отбыли из Лориана утренним поездом. Я больше никогда их не встречал. Оба они погибли в разных местах Атлантики. Для каждого первый поход после курсов оказался последним.