Умело маневрируя между колоннами конвоя, Паульсен вскоре выбрался в его сегмент, не освещённый пожаром. Пламя привлекло эскорт. Он остановился около тонущего транспорта, принимая на борт спасшихся членов экипажа. Эсминец стал удобной целью, но неписаный закон запрещал атаки на корабль, занятый спасательными операциями. Однако Паульсен вновь прорвался в пространство между колоннами конвоя. Он был в ударе. Рейд проходил так, как хотел командир. Он диктовал условия.

Через 90 минут преследования и разнообразных манёвров нам удалось прорваться в середину конвоя. Целью Паульсена был десятитонный транспорт. Но у нас оставалась лишь одна торпеда в кормовом аппарате. Выходя на угол атаки, «У-557» преодолевала бешеное сопротивление волн. Непостижимым образом была услышана в грохочущем шторме команда «Пли!». Последняя торпеда понеслась к цели.

Она быстро пропала из виду в ночной тьме. Но как мы ни напрягали слух и зрение, как ни надеялись, взрыва не произошло.

Боевой поход подошёл к концу. В тот же час «У-557» оставила конвой. Мы взяли курс на Бискайский залив и порт Лориан. Позже лодка погрузилась под воду, чтобы дать экипажу отдохнуть. Только несколько человек бодрствовали, следя за тем, чтобы лодка продолжала движение. В чреве «У-557» царила полная тишина. Слышалось лишь слабое жужжание электромоторов и удары капель конденсата о палубу.

Потери, нанесённые нами одиночному конвою, составили шесть потопленных транспортов и, возможно, два повреждённых. Судя по радиоперехватам на пути в Лориан, наши успехи превзошли достижения других подлодок. «У-107», подлодка несколько большего водоизмещения, потопила во время похода суда противника общим тоннажем в 100 тысяч тонн. Говорили, что в октябре были уничтожены суда противника тоннажем более чем 160 тысяч тонн, в сентябре – в 200 тысяч тонн. В Лондоне осенью 1941 года со страховой компании «Ллойд» должна была быть взыскана рекордная сумма страховки. Это было трудное время для страхового бизнеса на судоходных линиях.

27 октября «У-557» вошла в бухту Лориана. Нас ожидала оживлённая толпа встречающих. На этот раз, однако, в ней не было девиц из публичных домов. Позже мы узнали, что военно-морской комплекс был обнесён забором, чтобы закрыть в него доступ посторонним. Однако после традиционного банкета и хорошего душа многие подводники навестили своих французских подруг в приморских борделях и отсутствовали на базе до утреннего подъёма.

3 ноября в полдень экипаж снова собрался на широкой площади перед префектурой. Приветствовать нас прибыл из штаба адмирал Дениц. Он щедрой рукой опять раздавал медали. Я испытывал гордость, ещё не зная, что мне осталось немного времени числиться членом экипажа подводной лодки «У-557».

После церемонии Паульсен объявил, что меня переводят в первую флотилию подводных лодок, базирующуюся на Брест, крупнейший порт на побережье Бретани. Это был тяжёлый удар. С большой неохотой я подчинился приказу, разлучившему меня с друзьями-моряками, с лодкой, которая помогла мне найти своё призвание. Славный дух товарищества, объединявший офицеров и матросов подлодки, стал теперь частью прошлого. Я больше не принадлежал ему. Когда я прощался с командиром и командой «У-557», то заметил, как глаза некоторых моих сослуживцев увлажнились.

В этот день я в последний раз обменялся рукопожатиями с моими дорогими товарищами по службе на «У-557», которым вместе со мной не раз удавалось избегать гибели. 19 ноября «У-557» покинула Лориан и направилась в Средиземное море. Ей удалось прорваться сквозь Гибралтарский пролив, который англичане охраняли с особой бдительностью. Лодка увенчала свой боевой счёт потоплением британского крейсера «Галатея» близ порта Александрия. Однако злая судьба не оставила «У-557», и она нашла свою гибель. 16 декабря итальянский эсминец «Орион», корабль дружественного государства, случайно протаранил её близ побережья Крита. «У-557» ушла на дно, став вечной гробницей для её команды.

5 ноября русский шофёр-эмигрант вёз меня по шоссе. Вокруг простирался великолепный, залитый солнечным светом ландшафт Бретани. Когда наш «ситроен» ехал под уклон, стрелка спидометра нередко пересекала отметку 120 километров в час. Скорость, солнце, роскошная природа улучшили моё настроение. Было радостно ощущать себя возвратившимся из морского ада и путешествующим по иноземной территории, полной экзотики. Тем не менее всему приходит конец. Машина затормозила у военного комплекса Первой флотилии подводных лодок в Бресте.

Передо мной раскинулись обширные гранитные сооружения, выходящие фасадами к бухте. Строительство некоторых зданий ещё не было завершено. Эти массивные сооружения предназначались для Высшего военно-морского училища Франции, однако оккупация страны положила конец этим планам. Вместо французских энтузиастов морской службы в зданиях комплекса поселились немецкие подводные асы.

Я коротко доложил о своём прибытии адъютанту флотилии. Он сообщил, что мне придётся посещать занятия в школе для подводников, как раз должны начаться зимние курсы. Это меня слегка разочаровало, однако я не возражал против того, чтобы провести несколько дней в праздности после шести месяцев походов. Я поселился в комнате с чудесным видом на бухту и полуостров Крозон. Затем вышел познакомиться с городом.

Меня предупредили, что Брест – очаг шпионажа и саботажа. Участники французского движения Сопротивления время от времени похищали и убивали здесь наших военнослужащих. Но город оказался оживлённым и мирным. Вовсю работали кафе, бистро и магазины. Присутствие на улице людей в немецкой военной форме вселяло дополнительную уверенность. Был солнечный ноябрьский день. Я решил отдохнуть на полную катушку.

Отведав изысканных блюд из морских продуктов, я прогуливался по живописным улицам города, не забывая осматривать витрины книжных магазинов. В одной из них я увидел Ивонну. Она была продавщицей в магазине. Меня сразу очаровали её светлые волосы и голубые глаза. Я попросил её показать мне кое-какие книги, которых, видимо, в магазине не было. Мне удалось вовлечь девушку в разговор, закончившийся её согласием на свидание следующим вечером.

На другой день, опасаясь, как бы неожиданные распоряжения начальства не сорвали мои планы, я постарался покинуть военный городок пораньше и провёл ещё один приятный полдень, бродя по улицам Бреста. Задолго до условленного времени я нетерпеливо ожидал Ивонну в бистро напротив городской ратуши. Она появилась – грациозная, хрупкая и насторожённая. Девушка сказала, что только раз общалась раньше с немцем, давая ему пояснения насчёт книг. Вскоре, однако, она незаметно втянулась в непатриотичную беседу тет-а-тет с одним из оккупантов в полумраке роскошного ресторана. Блюда были великолепны, а десерт девушка подсластила обещанием увидеться со мной снова. К моему огромному разочарованию, вечер завершился слишком рано у забора, окружавшего её дом на другом конце города.

Я снова встретил Ивонну на следующий день не днём, а вечером. Она не хотела появляться со мной на публике. На закате солнца у калитки под покровом сгущавшейся темноты ей было не так страшно. С этого времени я стал её постоянным гостем. Когда бы я ни приходил к Ивонне, мой пистолет всегда хранился в кобуре на поясе, поскольку я не был уверен, что встречу её, а не своего палача, какого-нибудь «маки» на уединённой аллее Бреста. Я уходил из дома Ивонны на восходе солнца, никак не раньше, потому что должен был хорошо видеть всякого прохожего, следовавшего за мной по улицам города. Я никогда не пытался выведывать у Ивонны тайны. Она говорила, что любит меня. Вот всё, что я хотел услышать от неё. В свою очередь, я обещал ей всё, что возможно, за любовь, которую она мне дарила.