«Джулс не понимала, почему не может быть с ним, не разрушив все остальное, – донесся до них взволнованный голос Марни. – Неужели только так можно сохранить вселенское равновесие? Почему нужно стольким жертвовать ради одного-единственного удовольствия?»

Брэди прервал поцелуй.

– Прости. Не надо было этого делать. – Он встал и направился к выходу. – Долбаный идиот, – пробормотал он себе под нос, открывая калитку.

Санни поспешила за ним, по-прежнему сжимая плед.

– Брэди! – позвала она.

Звякнула калитка. Брэди сел в автомобиль и захлопнул дверь. Санни подошла к его машине, открыла пассажирскую дверь и забралась внутрь.

– Что случилось? – спросила она, вглядываясь ему в лицо в поисках ответа.

– Ничего! – отрезал Брэди. Он злился на себя, а не на нее, однако разница была почти неразличима. – Ничего, – добавил он уже мягче.

У Санни зажужжал телефон.

ПАЛОМА

ЧТД???

САННИ

Он не гей.

– Брэди, то, что произошло между нами… все в порядке. Я хотела этого… то есть, и сейчас хочу…

Брэди смотрел в окно и взвешивал: груз моего прошлого тяжелее, чем этот камень; тяжелее, чем тот валун; тяжелее, чем эта машина…

– Что с тобой? Я вижу, ты что-то от меня скрываешь. Не хочу настаивать, но раз это тебя волнует, мне хотелось бы, чтобы ты поделился со мной. – Санни казалось, что она может справиться с чем угодно; Брэди ей настолько нравился, что она готова была смириться с тем, что у него есть девушка, или что он скоро перейдет в другую школу и не хочет привязываться, или что у него проблемы в семье. – Тора говорит: жить с открытым сердцем – только на пользу. Когда мы честны друг с другом, мы чувствуем себя менее одинокими. Мы ведь как раз для этого и устроили это собрание. Можешь рассказать мне, что бы это ни было.

Брэди крепко сжал руль. Он никому ничего не расскажет. Никогда. Смысл переезда состоял именно в том, чтобы оставить прошлое в прошлом. Его родители, бабушка и дедушка говорили ему, что он должен начать с чистого листа. Только вот никто не объяснил ему, как это сделать. Разве можно стать новым человеком и хранить в сердце тайну? Или для того, чтобы стать другим, нужно раскрыть правду о том, кем он был раньше? Брэди не знал ответа.

Невозможно скрыть, кто ты на самом деле. Посмотри ей в глаза и раскрой свою истинную сущность. Твое настоящее «я» все равно со временем проявится. Слова Торы терзали его каждый день, с самого пробуждения и до отхода ко сну.

– Я… – Брэди положил голову на руки. – Я не знаю, с чего начать, – с усилием произнес он.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать, Брэди, – мягко ответила Санни. – Объясни.

– Я занимался борьбой…

– Я помню. Ты говорил.

Брэди набрал воздуха в грудь, чтобы на одном дыхании произнести то, что собирался.

– Я был в команде… Южного Карлайла.

Южный Карлайл.

Санни знала Южный Карлайл по той же самой причине, по которой все на Лонг-Айленде знали эту школу. Год назад газеты пестрели заголовками: «КОМАНДУ БОРЦОВ ОБВИНЯЮТ В НАПАДЕНИИ НА СПЯЩЕГО СТАРШЕКЛАССНИКА; УЧЕНИКОВ СТАРШЕЙ ШКОЛЫ ОБВИНЯЮТ В СЕКСУАЛЬНОМ НАСИЛИИ НАД ТОВАРИЩЕМ; ШКОЛЬНАЯ ДЕДОВЩИНА ПОВЕРГЛА В ШОК ЖИТЕЛЕЙ ЛОНГ-АЙЛЕНДА».

Санни думала, что готова ко всему. Оказалось, нет. Брэди натянул на голову капюшон и уткнулся лицом в рулевое колесо.

В окно автомобиля постучал охранник. Брэди поднял голову, увидел бейджик с именем: Ти-Боун.

– Эй, вы что тут делаете? Здесь нельзя находиться после уроков.

Ти-Боун направил луч фонарика на машину. Брэди завел мотор и поехал прочь. Санни сидела рядом, положив руку ему на плечо.

– Тогда я не знала, что произошло между Солейл и Джоной на собрании. Я подумала, они бросили меня, чтобы поесть тако или что-то в таком духе. Джона сам не свой, пока не поест тако. Если ему припрет, хоть трава не расти, а подай ему тако. Я серьезно, он просто с ума по ним сходил. Когда он очнется в больнице, то наверняка попросит медсестру налить ему в капельницу соус чипотле. (Смеется.)

– Ну вот, теперь и я проголодался.

– Вам, мужчинам, только бы поесть. Вы как бездонные бочки, честное слово. И тем не менее почему-то не толстеете. Это бесит, знаете ли. (Пьет воду из бутылки.) В общем, ужасно невежливо с их стороны вот так вот взять и свалить. Я подняла глаза от книги и увидела, как они уходят. На самом интересном месте. Тогда я поняла, как чувствовала себя Фатима, когда друзья не оценили ее роман. Но я не собиралась прерываться, чтобы выяснить у Солейл, куда они с Джоной намылились. Я несколько дней планировала эти чтения. Теперь-то я знаю, почему они ушли, ведь я читала «Искупление». Это был вечер тысячи провалов – и знаете, ни один из них не связан с Фатимой.

ПЕННИ

Привет, Солейл. Нас застукал охранник.

Сижу в машине рядом с «Уориком и Цветочным Лугом». А вы где, ребята?

У вас что, свидание? Рада за вас!

Слышно что-нибудь про Мири?

Она ушла с Квинн и Эммой, я не знаю куда.

ОК. Я еду. Куда? Солейл!

Встретимся у Фатимы?

Ау! …?!!!?

СОЛЕЙЛ

Нет. Устала. Уехала домой.

– Солейл написала мне, что она дома, но это неправда.

– Как ты поняла?

– Она слишком долго не отвечала, а когда наконец ответила, я уже успела доехать до дома Фатимы и увидела там машину Джоны.

– Вот как.

– (Качает головой.) Солейл и Джона сидели в машине. Я видела их через заднее стекло.

– Они тебя не заметили?

– Нет. Я была на мамином «Мерседесе». Она взяла мой «Ренджровер», чтобы поехать с подружками на мыс Санта-Мария. Почему Солейл мне солгала? Мы ведь лучшие подруги. Я бы поняла, если она захотела побыть одна, чтобы замутить с Джоной. Если бы мне нравился парень, я бы тоже не нуждалась в присутствии подруги. Так почему она мне просто не сказала?

– Хороший вопрос.

– Впрочем, мне не хотелось прослыть слишком обидчивой, поэтому я еще раз написала Солейл, просто чтобы не делать поспешных выводов. Ну, вдруг она в последнюю минуту передумала, и у нее не было возможности написать мне, что они поехали к Фатиме.