Не говоря ни слова, Ашер подошел к ней, присел на край кровати и обнял Милу. Он крепко прижал ее к груди, и Мила глубоко вдохнула его запах, чувствуя, как его рубашка промокает от слез, которым нет конца. Ее пальцы вцепились в шелк, и она мимоходом заметила, что у нее ничего не болит, что она не чувствует ни ушибов, ни ран, что боли больше нет. Кроме того, она чувствовала себя чистой и отдохнувшей.

Да, она была в безопасности.

Когда Миле наконец удалось успокоиться, она подняла голову и посмотрела Ашеру в глаза. Он отпустил ее медленно, словно неохотно.

Мила охнула, когда Ашер поцеловал ее в лоб, и нерешительно улыбнулась, когда в его руке материализовался носовой платок. Перчатка? Мила помедлила, провела пальцами по тонкой черной коже – и тут же ощутила шрамы, которые проступали под ней, а затем и те, которые не могла скрыть рубашка. Мила бросила на Ашера вопросительный взгляд, но он лишь покачал головой. Позже. Мила спросит об этом позже. Наконец она взяла у него платок, совершенно неподобающим образом высморкалась – ей было все равно, как это выглядит, а Ашер лишь рассмеялся.

Наконец слезы прекратились, и она отложила платок. Но, возможно, с этим она слишком поспешила. Потому что, как только она ощутила на своих щеках теплую ладонь Ашера и кожу перчатки, когда он коснулся ее лица, словно ценнее его ничего не было в мире, Мила снова почувствовала комок в горле. Рядом с Ашером Мила была просто Милой, а не необычной девушкой, на которой лежало проклятье, не какой-то ненормальной. Он не исцелил ее от проклятья, но показал ей, что она в этом не нуждается. Потому что она хороша такой, какая есть.

– Привет, – невнятно произнесла она, не в силах выговорить что-то еще.

– Привет, – ответил он с легкой улыбкой. Она отчетливо прочитала в его глазах – в них бушевал золотой огонь, как и тогда, когда она коснулась его крыльев, – что он, как и она сама, хочет сказать еще так много.

«Я думал, что опоздал», – прозвучало в ее мыслях. Он говорил с ней, не разжимая губ.

Мила заметила, что в комнату вошел еще кто-то, но не хотела отводить взгляд от Ашера.

«Мне жаль… мне так жаль». Словно мантру, она повторяла эти слова, и он снова обнял ее.

«Ты ни в чем не виновата», – произнес он. Но Мила понимала, что это не так. Она была виновата во всем. Она и ее проклятье.

«Ролан знает».

Ашер должен это знать.

Он осторожно отодвинулся, и Мила не стала протестовать. Он провел кончиками пальцев по ее лицу, и ей это было приятно. Но когда он откинул с ее лица прядь волос… она, вздрогнув, испуганно отшатнулась. Он тут же застыл. Зажмурившись, она попыталась прогнать из памяти образ Ролана: прикосновение его пальцев к коже, то, как он хватал ее за волосы. Его запах – его вонь!

– Милая, – вслух произнес Ашер, и Мила едва осмелилась снова поднять на него взгляд. Но он хотел этого. Просил ее об этом. – Я уничтожу его. Я хочу, чтобы ты это знала. – Глубокие и темные, спокойные и уверенные слова сорвались с его губ, как воины в доспехах, отправляющиеся на битву. – Он умрет, и я приложу к этому руку. Пусть не ждет от меня милосердия. Я хочу, чтобы ты знала, что за чудовище живет внутри меня.

– Ну отлично, – раздалось из-за его спины, и Мила узнала голос. Она посмотрела в сторону двери и увидела, как Цето закатил глаза. – Значит, я могу забыть про свою месть. Я думал, у меня тоже есть кое-какие права на Ролана.

Цето ухмыльнулся, и Мила тоже рассмеялась. Ей было хорошо. Очень хорошо.

Ашер немного отодвинулся, чтобы Мила могла лучше осмотреться в комнате. Она увидела еще одну кровать, на которой… Райя! Испуганно посмотрев на нее, Мила хотела вскочить, но Ашер удержал ее.

– С ней все в порядке. – Цето подошел к Миле и, к ее удивлению, поправил ей волосы, а в следующее мгновение поцеловал ее в макушку.

– Меня по-настоящему возмущает, что даже Цето разрешается прикасаться к Миле, а на меня рычат, стоит только подойти.

Этот голос был Миле незнаком, так что она принялась оглядываться в поисках его источника. Похоже, ее озадаченность и удивление были заметны, но она не могла их скрыть.

Человек, который появился в дверях и теперь направлялся к ним, был ростом почти как Ашер, он выглядел стройным, но не худощавым. И все-таки в нем было что-то необычное…

– Это Элариан, – объяснил Ашер. – Он помог нам тебя найти.

– Спасибо, – задумчиво произнесла Мила, все еще пытаясь понять, что же она упускает.

Вот оно! Она заметила мерцание. И, сконцентрировавшись на нем, она различила вуаль, которая окутывала Элариана и что-то скрывала. Зажмурившись, она изо всех сил захотела увидеть, что таится за покровом, и тут же ощутила в себе знакомый холод, который тут же превратился в жар, затопив ее тело. Она снова обнаружила его в себе – свое проклятье, свой дар. То, что превращало ее в аномалию.

Ухмыльнувшись, Элариан остановился в паре шагов от ее кровати. Ашер неотрывно смотрел на Милу. Она заметила это, но была слишком сосредоточена на Элариане, на попытке понять, зачем ему что-то скрывать, если он друг. А он ведь друг, верно?

Внезапно у Милы словно открылись глаза – и она увидела, что таится за вуалью. От того, что она разглядела – и от самого факта, что она оказалась на это способна, – ее пробрала дрожь. Его рубашка была иллюзией. Мила увидела оливково-черную кожу – по крайней мере, такого цвета она была в тех местах, где еще оставалась целой. Его торс покрывали трещины, словно его кожа была толстым слоем высохшей краски, который уже начинает осыпаться с холста. Тут и там проступали шрамы и символы – как татуировки, только из металла, ставшего частью его кожи. У него был округлый подбородок, высокие скулы, толстые губы, на шее кое-где виднелись черные пятна. И… Мила шумно сглотнула. Рога. Словно у барана или антилопы. Только они не были симметричными, а непредсказуемо изгибались.

– Я рад возможности с тобой поговорить.

Элариан понял. Мила понятия не имела как – но он понял, что она увидела его истинное «я».

– Извини, что я не участвовал в твоем освобождении. Я должен защищать эту сферу и поддерживать с помощью заклинания ворота, которые Ашер так любезно создал для тебя. Чтобы нас здесь не побеспокоили как можно дольше.

– Спасибо, – чуть громче повторила она. Нужно будет спросить Ашера, что именно Элариан имел в виду. Позже. – Спасибо, что помог. И… Зачем тебе?..

Не зная, как сформулировать вопрос, она замолчала, скривив губы.

– Зачем мне вуаль? – Он в мгновение ока убрал иллюзию.

– Ты увидела?

Мила оглянулась на Цето, который с удивленным видом сидел рядом со спящей Райей. Затем она повернулась к Ашеру и Элариану.

– Это плохо? – встревоженно спросила она и в то же мгновение ощутила, как Ашер положил руку ей на бедро.

– Нет. Просто неожиданно. Элариан создал вуаль, чтобы ты не испугалась и у тебя было время узнать его получше.