– Она хотела использовать Милу для чего-то подобного? Невероятно. Я думал, то, что она сделала с Михаэлем, – худшее, на что она способна. Ашер явно в ярости.

– Это его обычное состояние, – проворчал Тариэль.

– Ты же знаешь, что он в нее влюблен, так ведь? Это было сложно не заметить…

– Я этого боялся, – ответил Тариэль. – Мне и правда нужна твоя помощь.

Окинув взглядом Тариэля, Иезекиль молча уставился на него. Тариэлю понадобились огромные усилия, чтобы не закричать, что у них нет времени и Иезекилю лучше бы поторопиться.

– Какой у тебя план?

Тариэль едва сдержал вздох радости и облегчения.

– Нет никакого плана. По крайней мере, убедительного. Но, если ты меня спрашиваешь, сейчас самая большая проблема – Рахель. Мы не можем ей доверять. Если она нарушила правила один раз, она сделает это снова. Кто знает, какие аномалии она захочет использовать для своих целей в следующий раз? Рахель предала нас всех.

– Как бы она ни была мне отвратительна, но ты хочешь обвинить в чем-то члена Совета? – Иезекиль подошел ближе.

– Ахру и Артас никогда нам не поверят. Для этого мы слишком далеки друг от друга. Обратиться к остальным участникам Совета – тоже не вариант.

– Мне не приходит в голову ничего другого. Конечно, мы можем просто ее уничтожить, – предложил он, и Тариэль понял, что он говорит всерьез.

– Вряд ли нам это удастся. По крайней мере, в одиночку.

– О нет! Это и есть твой план? И правда отстойный.

– Ашер помог Михаэлю, – напомнил Тариэль.

– Да, он это сделал, но, если мы просто явимся к нему, нам конец. Ашер не станет задавать вопросов и просто превратит нас в пепел. Или ты думаешь, он скажет что-то вроде: «Привет, Зак, не переживай, я пощажу тебя, потому что ты просто разгребаешь дерьмо, которое учинил Тариэль?» или «Привет, Зак, все в порядке, добро пожаловать, я охотно поставлю под угрозу жизнь единственной девушки, которой я подарил свое сердце за множество столетий. Не вопрос!»

– Он выслушает меня.

– Даже если так. Вопрос в другом: поверит ли он тебе и сможет ли он тебя простить? И я имею в виду не только историю с Милой.

– А ты сам? Можешь ли ты простить меня?

– Я еще не решил. – Но улыбка Иезекиля выдала его, и Тариэль был благодарен другу за второй шанс.

– Знаешь ли ты, где мы можем найти Ашера?

– В последний раз меня нашли и притащили к нему. С помощью заклинания, наверное? Вряд ли нам стоит являться в сферу Темных и спрашивать дорогу, так ведь? – Иезекиль в задумчивости потер подбородок.

– Нет. Лучше, если никто не будет знать, что мы его ищем, – отметил Тариэль.

– Ну ладно, тогда вперед!

– Я точно помню, когда увидел Лию впервые. Тебе следует знать, что Ашер был первым Темным Вечным, а я присоединился к нему на несколько лет позже, сразу после Цето. Мы не братья в человеческом смысле, но с самого начала были вместе, как одна семья.

Усевшись поудобнее, Элариан продолжил говорить:

– В начале всего был Хаос, затем появился Порядок, а затем и Равновесие. До нас существовали лишь случай, судьба, жизнь, смерть, первые животные и люди. Чем больше людей появлялось, тем больше им нужна была их противоположность. Это устроено не так, что на каждого человека приходится один Вечный, – к сожалению, все еще сложнее. Имеет значение и энергия, которой обладает душа, и соотношение между вечным и конечным. Кроме того, есть определенное свободное пространство, своего рода серая зона равновесия. Иначе бы оно нарушалось постоянно. Так что, когда рождаетесь вы, люди, мы вырастаем из эфира и просто начинаем быть. Мы обретаем сознание, а с этим сознанием формируется и взрослое человеческое тело, которое всегда будет принадлежать нам. Так мы пробуждаемся в сфере света или в сфере тьмы. У Вечных не может быть детей. Нам не нужно есть или пить, но мы можем это делать, если захотим, и тогда наши тела функционируют так же, как ваши. Мы во многом похожи на вас. Как и вы, мы можем пугаться, быть смелыми и… влюбляться.

На его лицо прокралась улыбка.

– Влюбляться – это особенно сложная тема, потому что мы живем очень долго, прежде чем решим умереть или погибнем. Мы не влюбляемся легкомысленно – никогда. Наша любовь – сильная, живая и долгая. Именно поэтому я так серьезно отношусь к тому, что происходит с тобой, Мила. Ты не просто аномалия – ты девушка, которую любит Ашер. Мои приоритеты изменились за последние годы. Потому что я знаю, каково это…

Он понятия не имел, понимает ли Мила, что он пытается сказать, но надеялся на это.

Сглотнув, Мила покрепче прижала Мим и Пана к себе.

– А теперь я расскажу тебе, как все началось.

– Праздник? Тебе не кажется, что это слишком… по-человечески? – скептически спросил Ашер у Элариана, который уже давно приоделся и теперь поправлял свою черную рубашку.

– Люди любят праздники. Иначе жизнь состояла бы только из работы – из страхов, забот и стресса. Так что да, это по-человечески, и нет, я не думаю, что это плохо.

– Что именно мы празднуем?

– Нам нужна для этого причина?

– Ашер, ну же! Ты же знаешь, как я ненавижу секреты. – Элариан осмотрелся по сторонам. – И куда подевался Цето? Нельзя слишком надолго оставлять его без присмотра.

– Не переживай, он украшает комнату. Я так думаю. Понятия не имею, чем именно он занят, но он скоро появится. Возможно, он отправился с Лией на один из человеческих рынков.

Когда Ашер упомянул имя Лии, Элариан тут же застыл, не закончив надевать ботинок.

– Лия и Цето?

Он хотел, чтобы это прозвучало настороженно, может быть даже с любопытством или раздражением, но ни в коем случае не так, как он произнес это в итоге.

– Ревнуешь? – немного поддразнил его Ашер, и тогда Элариану стало ясно, что ему не слишком хорошо удается скрывать свои чувства. И все-таки он решил возразить.

– К Цето? Как тебе такое в голову пришло?

– Ну, раз Лия с ним, это уже достаточная причина, разве нет?

– Она не единственная женщина в мире. Я мог бы попытать счастья и с Рахелью.

Услышав это, Ашер рассмеялся так громко, что у него перехватило дыхание.

– Клянусь тьмой, не делай этого. Она сожрет тебя заживо.

– Уверен? На последней встрече Совета она показалась мне очень милой.

– Тогда попытай счастья, но что-то мне подсказывает, что это не слишком хорошая идея. – Покачав головой, Ашер добавил: – И совершенно бессмысленная, потому что тебе нравится Лия.