Девениш отодвинул письмо, подошел к окну и устремил взгляд на парк. Прав ли он, полагая, что близость по времени первых двух исчезновений что-то означает? Даже если так, то ничего полезного из этого не извлечешь.

Он посмотрел на часы. На сегодня назначен небольшой обед для местных дворян и их жен. Приглашены также оба пастора, Уильямс и Лоусон. Поскольку Девениш был холост, он, хотя и через силу, послал приглашение леди Чейни.

По правде говоря, он предпочел бы пригласить Друсиллу, но пошли бы сплетни. А Девениш не хотел, чтобы что-то омрачало жизнь Друсиллы.

Обед был скучен, как и ожидалось. Из пустой болтовни о последних событиях Девениш не почерпнул ничего нового. Судя по всему, никто не усматривал связи между покушением на Гилса и гибелью его зятя. Все винили безработных, вышвырнутых на улицу местными землевладельцами.

— Луддитов в наших местах не водится, но проблемы есть, — выразил общее мнение пастор Уильямс. — Нам следует соблюдать осторожность и не ходить по одному. — Помолчав, он добавил с расстроенным видом: — У нас в церкви опять странное происшествие. Кто-то украл две больших белых свечи, стоявшие по бокам алтаря, и поставил вместо них черные.

Леди Чейни поежилась.

— Ах, я где-то такое читала. Нет, не вспомнить!

Это пустое замечание в иное время лишь рассмешило бы Девениша, но сейчас вызвало раздражение.

Когда гости благополучно разъехались по домам, Девениш повернулся к Робу, который удивлялся, почему Хэл казался озабоченным на протяжении всего обеда.

— Задержись на минутку. Я не сообщил тебе раньше, не хотелось, чтобы это стало известно во время обеда, — сказал Девениш. — Так вот, когда я был сегодня в Хелси, то узнал, что пропала Бетти Джеймс. Ушла вчера в первой половине дня и не вернулась. Ее родители забеспокоились лишь сегодня, когда она не явилась к завтраку. Они, помоему, привыкли, что она имеет обыкновение гулять по ночам. Роб поморщился:

— Это плохо. Если бы по свежим следам…

— Да. — Девениш ждал, когда же Роб заговорит о связи между двумя происшествиями, случившимися в один и тот же день.

— Странно, что это произошло как раз тогда, когда напали на Гилса.

— Может быть, это просто совпадение, — предположил Девениш.

Роб посмотрел недоверчиво, но продолжать разговор не стал, а Девенйш не сказал ему о свидании Гилса с Бетти.

Позже, сидя в своей комнате, он стал составлять перечень странных происшествий, случившихся за последние два года, в надежде отыскать какую-то закономерность.

И вот когда он кратко описывал обнаружение перстня Джереми Фолкнера в склепе Маршемского аббатства, то вспомнил, что обнаружил у себя под ногтями черный воск. Итак, кто-то жег в склепе черные свечи. Мог ли этот самый «кто-то» поставить такие же в церкви, и если да, то зачем? У Девениша не было сомнений в том, что мертвую овцу положили на алтарь, чтобы осквернить церковь; возможно, и белые свечи заменили черными с той же целью?

И чего не смогла вспомнить леди Чейни? Наверняка есть и другие связи, требуются лишь строго логического рассуждения, чтобы заметить их. Например, у двух из пропавших девушек были дорогие ожерелья. Это может означать, что они были связаны с состоятельным человеком, скорее всего дворянином.

Затем, на Гилса напали, когда Бетги собиралась ему что-то сказать. Возможно, нечто компрометирующее кого-то, ведь наверняка Гилса ударили, спрятали и оставили умирать — подобно тому, как поступили с его зятем, — чтобы Бетги не успела ему ничего рассказать. Возможно, ожерелья дали девушкам за какие-то услуги, но если так, то за какие? Это должно быть нечто большее, чем секс. Затем, за такие обыденные вещи никто никого убивать не станет. Нет, скорей всего, девушки были посвящены в какую-то страшную тайну.

Возможно ли, что Джереми Фолкнера убили потому, что он был замешан в чем-то предосудительном и собирался пойти с повинной? Не здесь ли объяснение его необычного поведения в последние полгода перед смертью?

Но что же это могло быть, чтобы устроить из-за этого настоящую оргию смерти?

Эта мысль вернула Девениша к странному разговору, который он подслушал в Маршемском аббатстве. Чтобы понять его смысл, необходимо узнать, что за тайну скрывают Харрингтон и его друзья, встречаясь глухой ночью.

Трудность состояла в том, что он не мог расспрашивать внешне респектабельных джентльменов и рассматривать их как соучастников целой серии убийств и покушений. Разговоры о черных свечах и ожерельях тоже ни к чему бы не привели, или он стал бы походить на леди Чейни.

Чувствуя смертельную усталость, Девениш откинулся на спинку стула. Его беспокоила какая-то неясная, ускользающая мысль, словно он видел или слышал что-то, чему в тот момент не придал значения и о чем тут же забыл. Да, он очень утомлен, но утомленный мозг порой не в силах удержать информацию и выдает ее.

Девениш закрыл глаза и расслабился, стараясь не думать ни о чем. И внезапно, словно издалека, услышал голос Леандра Харрингтона. Он снова в гостиной Маршемского аббатства, и леди Чейни выражает желание посмотреть, так ли страшно в склепе, как пишут в романах.

«Нет, ничуть не страшно, — поспешно отвечает мистер Харрингтон. — Просто неприятно… и темно. Туда годами никто не спускался…»

Девениш открыл глаза. Как он мог забыть эти слова Леандра Харрингтона, которые опровергаются не только нахождением в склепе перстня Джереми Фолкнера и остатками черного воска от недавно горевших свечей, но и подслушанным им среди ночи разговором Харрингтона со товарищи?

Харрингтон лгал.

А это означает… что означает?

Что тайна связана со склепом.

Из троицы, замешанной в этом деле, следует быть особо осторожным с Харрингтоном. Пастор и сэр Тоби Кларидж — слабые звенья.

Видимо, самое слабое звено — Кларидж. Он уехал вскоре после гибели Джереми Фолкнера, вернулся совсем недавно и, по мнению Девениша, не отличается умом. Но как к нему подступиться? Ладно, подумаем потом, сказал себе Девениш, зевая. Пора спать. Господи, не посылай мне кошмара.

Ровно через неделю Друсилла сидела в гостиной, выходившей окнами на фасад, и писала письмо своей школьной подруге, когда ей сообщили, что к ней пришли.

Она надеялась, что это Девениш, который не появлялся с тех пор, как навестил Гилса, однако умело скрыла свое разочарование, когда перед ней предстал мистер Харрингтон, пришедший, как он сказал, узнать о здоровье Гилса.

— Как молодой человек себя чувствует? — жизнерадостно спросил он, принимая из рук Друсиллы бокал мадеры.

— Непоседлив, — сказала с улыбкой Друсилла. — Его самочувствие настолько улучшилось, что он хочет подняться с постели, хотя врач не разрешает. По его словам, с головными травмами шутки плохи.

— Истинная правда. Надеюсь, его рассудок не пострадал.

— Нисколько. Разве что стал еще живее.