– С этой же целью я посетил Ташкент. Именно там уже начинал работу вывезенный из Запорожья, единственный в то время в стране; завод абразивных изделий. Продукция этого завода была так необходима для шлифовки деталей танковых двигателей. В особенности, нужны были так запомнившиеся мне, абразивные круги с зеленоватым отливом, круги карбида кремния зеленого.

Директором этого завода был хорошо мне известный товарищ – Решетняк Петр Мартынович. Находясь в Ташкенте, я получил телеграмму, которая предписывала мне продлить свою командировку, с той же целью, уже в Самарканд. Эту командировку я воспринял с нескрываемой радостью. Наконец мне, за такой долгий срок, удастся увидеть семью в Самарканде, – вспоминая военные переживания, говорил Отец.

Решение производственных вопросов, как в Ташкенте, так и Самарканде, конечно, имело важное оборонное значение, но оно носило больше характер прикрытия по подбору и вербовке людей для оперативной деятельности. Здесь уже речь шла о Сталинградском направлении.

После выполнения задания, проведав семью в Самарканде, Отец отбывает в город Сталинград для выполнения специального задания Военного совета Южного фронта. Там с группой товарищей, во взаимодействии с Украинским штабом партизанского движения, который летом 1942 года, в связи с изменившейся оперативной обстановкой и организацией Сталинградского фронта, был передислоцирован, на определенное время, в Сталинград, организует партизанские отряды и диверсионно-разведывательные группы, засылаемые в тыл наступающей немецкой армии.

Разделить партийную и чисто военную сторону вопроса в создании партизанского движения в Сталинградской области было трудно, поскольку они продолжали числиться в резерве ЦК ВКП (б), и выполняли его решение о создании и укомплектовании партизанских отрядов, подписанное товарищем Сталиным, как секретарем ЦК.

Поэтому гораздо позже, когда возникали разговоры о том, что народ победил без партии и без Сталина, мне это казалось диким и крайне не компетентным желанием исказить историю, а попытки вбить эти мысли в сознание народа просто преступными. Но это было потом, гораздо позже, а пока УШПД, опираясь на оперативные группы на фронтах, в августе-сентябре 1942 года сформировал и перебросил в тыл врага 14 партизанских отрядов и 59 организаторских и диверсионно-разведовательных групп, которые начали свою деятельность в тылу наступающих немецких войск.

– 5 сентября 1942 года, мы получили приказ Народного Комиссара обороны И.В. Сталина: «О задачах партизанского движения». В этом приказе говорилось о том, что партизанское движение становится одним из решающих условий победы над врагом. Мы вышли на Сталинградский обком партии и усилили проводку подрывников, разведчиков и агентурных специалистов различного плана.

В этот период прифронтовые обкомы партии имеют решающее значение в формировании партизанских отрядов. – Как вспоминал Отец.

– Людей нам, конечно, подбирал и передавал Сталинградский обком партии. Мы проводили оперативное обучение и инструктаж и осуществляли заброску в тыл наступающим немецким частям. Сплошной линии фронта тогда ещё не было. Люди уходили в близлежащие села, используя местный попутный транспорт. А товарищей, которые уходили в зону близкую к району боевых действий, приходилось доставлять на выделенной в наше распоряжение обкомовской «Эмке».

Выезжаем в одно из дальних сел Сталинградской области, на заднем сидении устраиваются, вплотную прижавшись, друг к другу, четверо бойцов из истребительных батальонов, уходящих в тыл противника для организации разведывательно-диверсионного отряда. Подъезжаем к цели. Духота в машине и яркое солнце, нестерпимы. Наша черная «Эмка», блестящая на солнце, на фоне пыльной дороги и выгоревшей травы, – прекрасная цель для немецкой артиллерии.

Впереди идет бой наших частей, отступающих к Сталинграду. Пытаемся проскочить на большой скорости, но нас замечают немецкие артиллерийские наблюдатели и открывают по нам минометный огонь, пристреливаясь к нашей скорости движения.

– Ну, ребята, давайте, прыгайте в близлежащие развалины, а мы отвлечем огонь на себя. – Ребята выпрыгивают на ходу в кювет и скрываются в развалинах.

Мы резко разворачиваемся и на предельной скорости уходим от обстрела. Бой остается далеко позади. К вечеру подъезжаем к одной из деревень, где в уцелевших от артобстрела домах расположились на ночлег отходящие к Сталинграду части.

В близлежащем доме народу набито столько, что ни прилечь, ни продохнуть невозможно. Шофер просится на ночлег в дом. Ночью в машине довольно прохладно, а он простужен. С горечью соглашаюсь, сам не сплю третью ночь, и засыпаю тревожным сном, сидя в машине. Сквозь сон слышу вой снаряда, просыпаюсь от взрыва, вместо дома огромная воронка, машину посекло осколками, выбило стекла, а я, хоть и исцарапан осколками стекла, но цел. Только отделался казавшейся тогда легкой контузией. Правда, потом шум в голове и тошнота долго не проходили, даже в послевоенное время. Мой шофер и все бойцы в доме погибли. Отдышавшись, и дождавшись пока шум в голове немного утихнет, забираю лейтенанта вместе с его сержантом. Они вышли покурить и остались живы.

– Вот тебе и шальной снаряд, вот тебе и фронтовая случайность, если бы не вышел покурить, лежал бы уже в братской могиле от снаряда, – печально говорит лейтенант. Сажусь за руль, и, не включая фар по проселочной дороге, изрытой воронками и ухабами, скорее от пристрелянного места. Как бы ни ахнул новый снаряд. Въезжаю в Сталинград, там хоть можно отоспаться в одном из бомбоубежищ. Не успел отоспаться и сразу вызов в обком.

Наша группа привлекается к подготовке обороны города, которая идет под усиливающейся бомбежкой.

В город, для руководства работой промышленного узла, прибыл заместитель председателя Совета Народных комиссаров СССР В.А. Малышев, к тому же он, в тот период, был и наркомом танковой промышленности. А ответственность в Политбюро за выпуск танков была возложена ещё до войны на Вячеслава Михайловича Молотова.

С Малышевым прибывают и другие ответственные работники. Перед ними стояла задача в 10 дней удвоить выпуск танков на заводах области.

Группа Отца заканчивает свои основные фронтовые задачи, поставленные перед ней. Её работа в Сталинграде подходила к концу. Бои уже шли на внешнем обводе. Но группа Малышева привлекла их для решения некоторых задач по производству танков и самолетов.

И, изучая эти материалы уже в годы перестройки и реформ, я сталкивался с очень живучей легендой, что не будь Тухачевского М.Н., мы бы не имели такой мощной танковой промышленности, и эта легенда существовала тогда, когда Тухачевский никогда не принадлежал танковой промышленности ни сном, ни духом. Где, кто и когда пустил эту легенду, уже определить трудно, но она существует и поныне в буржуазной прессе.