Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кого хороним? — примкнул к литературному кружку папуля, адресовав свой вопрос напрямую мамуле, у которой было как раз подходящее выражение лица.
— Грибоедова, — ответила маменька.
— Что за грибоеды? Кто грибы ел? Какие? Неужели ядовитые? И поэтому похороны? — недослышав, заволновался наш штатный кормилец. — Дюша, что ты высматриваешь на этой витрине, ты уже голодная? А я говорил, надо было сырники с собой взять!
— Я смотрю, какие тут хинкали, — вывернулась я.
— Какие?
Теперь уже папуля уткнулся носом в стекло, пытаясь рассмотреть содержимое тарелок посетителей кафе.
Любознательная бабуля распласталась рядом с ним.
Не удивлюсь, если кто-нибудь из сидящих за столиками в кафе сейчас мучительно закашляется или даже подавится! Лично я бы не смогла спокойно жевать, неожиданно для себя оказавшись в гастрономическом шоу «За стеклом».
Однако одергивать родню, дистанционно исследующую внутренний мир чужих хинкали, я не стала. А пользуясь моментом, отвела мамулю в сторонку и спросила:
— Как к тебе попала эта новая записка Темного Повелителя? Снова в сумке нашлась?
— На этот раз не в сумке, а на полу в гостиной.
— В нашей съемной квартире?
— Да.
Я нахмурилась.
Квартира-то на первом этаже, на окнах решетки, так как же бумажка попала в гостиную? Выходит, ее кто-то принес?
Я мысленно сделала себе пометочку: спросить у Трошкиной, у кого еще есть ключи от этой квартиры.
Тут у меня возникла одна мысль, и я попросила:
— Ма, дай-ка еще разок посмотреть записку!
— Зачем? — отчетливо ревниво спросила родительница.
Небось уже запланировала роман ужасов в письмах и начала копить для него эксклюзивный материал. Писатели — они такие запасливые! Как дикие хомяки.
— Затем, что, может статься, это было написано не тебе, — объяснила я ход своих мыслей.
— А кому же?!
— А Трошкиной!
— С какой это стати мой Темный Повелитель стал бы писать Трошкиной?! — возмутилась родительница.
— С такой, что у Алки есть свой собственный Тэ Пэ! Ты удивишься, но она тоже получает корреспонденцию за аналогичной подписью!
— Что? Алка состоит в переписке с каким-то еще Темным Повелителем?! — ахнула мамуля.
Я поняла, что компрометирую подругу, и поспешила объяснить:
— Ни в коем случае! Ее Тэ Пэ расшифровывается как «Твой Пупсик». На это милое прозвище, чтоб ты знала, в узком кругу молодой семьи откликается наш Зяма.
Мамуля захихикала, потом помотала головой:
— Нет, это не Зямин почерк!
Я посмотрела на корявые буковки и согласилась:
— Верно, не Зямин. А чей?
Мы озадаченно посопели, рассматривая послание на обрывке тетрадного листа в клеточку.
В Екатеринодаре мамулин Темный Повелитель традиционно печатал свои ей послания на принтере.
— Предположим, в Тбилиси, в отличие от нашего родного города, у Темного повелителя нет доступа к офисной технике, — задумчиво начала я.
— То есть он такой локальный повелитель? Всемогущий исключительно в пределах Российской Федерации или даже отдельного региона? — перебила меня разочарованная мамуля.
— Не твой масштаб, да? — съязвила я.
— Не мой культурный уровень! — Родительница потыкала ноготком в записку. — С таким повелителем, который пишет, как курица лапой, и делает ошибки в простом предложении, у меня не может быть ничего общего!
— Одобряю, — кивнула я и оглянулась на папулю.
Он уже перестал пугать посетителей кафе и шел к нам, беззвучно шевеля губами.
Не иначе, проговаривал для лучшего запоминания новый рецепт.
— Дюша, а ты не думаешь, что он за мной следит? — озабоченно спросила мамуля.
— Кто? Папа? Конечно, следит!
— Да не папа! То есть он тоже, но вообще-то я имела в виду Темного Повелителя! — досадливо объяснила жертва двойной слежки.
— Мы можем попробовать это выяснить! — загорелась я.
— Как? Это же Кавказ! И точка притяжения для туристов из арабских стран! Тут каждый первый — брюнет с замашками восточного царька, типичный Темный Повелитель!
— Ты слишком прямолинейно мыслишь, — укорила я родительницу. — Темный Повелитель — это не типаж, это роль личности в мрачной истории. Я знаю, что делать, ты просто следуй моим указаниям.
План дальнейших действий мне подсказала очередь на подъемник к исторической крепости.
Сотрудник, организующий посадку, пропускал пассажиров через турникет группами по восемь человек. Нас, Кузнецовых, было четверо, и я не сомневалась, что одно из свободных мест в нашей кабинке займет мамулин «хвост»: иначе он рискует упустить объект наблюдения. Интервал движения кабинок — примерно три минуты, за это время безнадзорный объект, если он достаточно шустрый (а наша Бася именно такая), запросто может потеряться в толпе у старой крепости бесследно.
— Делай, как я, и помалкивай! — велела я мамуле, внимательно наблюдая за тем, как продвигается очередь.
— Три, два, один, пошла! — скомандовал мне внутренний голос.
Крепко держа мамулю за руку, я прорвалась вперед и нагло подрезала на финише у турникета пару зазевавшихся японо туристо.
— Дюша, Бася, куда вы? — вскричал папуля.
— Мы…
— Молчи!
Мощным рывком я втянула мамулю в кабинку и, пока та неспешно разворачивалась на пятачке, готовясь вознести нас на гору, сквозь бликующие стекла панорамных окон рассмотрела картину маслом «Не ждали».
Папуля и бабуля, изумленные нашим с маменькой внезапным бегством, выглядели очень забавно. Они одинаково вздернули брови, выпучили глаза, развели руками и присогнули колени, как герои фильма «Кин-дза-дза», синхронно исполняющие ритуальное приветствие «Ку».
А рядом с ними, встав на цыпочки, вытянув шею и устремив презлющий взгляд на нашу кабинку, замер некий гражданин в такой же старомодной кепке, какую носил знаменитый Мимино. Просторная кепка затеняла бо́льшую часть его лица, но губы было видно, и я разглядела, что они энергично шевелятся.
— Интересно, на каком языке он ругается? — пробормотала я, сомневаясь в принадлежности лже-Мимино к титульной национальности.
За три дня в Тбилиси я не видела ни одного грузина в шортах и кроксах. Здешние мужчины предпочитают светлые легкие брюки и классические туфли «в дырочку».
— Кто? Папа? — Мамуля с виноватой улыбкой помахала покинутому супругу.
— Нет, не папуля. — Я развернула родительницу за плечи, показывая ей, на кого смотреть. — Вон тот мордатый типок в блиновидной кепке, видишь его? Когда мы неожиданно рванули вперед, он взволновался даже больше, чем твой ревнивый супруг, и сейчас нетерпеливо подпрыгивает, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в погоню.