Я подумывала еще раз позвонить Димке, но тут же от этой мысли отказалась: еще не было случая, чтобы он забыл о своем обещании, и если до сих пор помалкивает, значит, на это есть серьезная причина.

Около семи контора опустела, я осталась в одиночестве. К адвокатской деятельности мой внезапный трудовой порыв никакого отношения не имел, я продолжала просматривать полученные от Ирины файлы и пыталась отгадать, кто такой наш бомж: жертва бандитов или бывший их соратник, который вдруг стал опасен. Вариантов пруд пруди, но гениальные догадки задержались. Наконец зазвонил мобильный. Я схватила его, не взглянув на дисплей, уверенная, что это Димка. Сладчайший баритон ласково произнес:

– Могу я поговорить с Ефимией?

Ну, вот и проповедник объявился.

– Слушаю вас, – ответила я пискляво, изображая овцу, желающую примкнуть к стаду господню.

– Это отец Константин, вы оставляли сообщение на автоответчике…

– Да-да, мне очень важно поговорить с вами. Мы могли бы встретиться?

– К сожалению, в ближайшие дни вряд ли. У меня много дел, связанных с переездом. Возможно, дня через три…

– Буду вам очень признательна.

– Я вам непременно позвоню, – заверил он и торопливо простился.

Я повертела мобильный в руках, звонок поступил с телефона, номер которого был указан в Интернете. Собственно, в настоящий момент встреча с проповедником не являлась столь важной и вполне могла подождать. Я даже не была уверена, что она вообще необходима, но звонок внес в мою беспокойную душу еще большую сумятицу. Что-то не так. Что? Человек услышал вопль о помощи и позвонил, вроде все логично. И то, что времени на встречу нет, тоже можно объяснить, правда, служение господу не знает выходных, но проповедники тоже люди… И все-таки это больше походило на проверку. Вот только что отец Константин хотел уяснить? Другой бы на его месте пригласил меня на богослужение в надежде, что слово господа будет услышано грешницей, каковой я, без сомнения, являюсь. Прохоров утверждает: места для общих молитв у братства нет, только офис из двух комнат. Довольно странно.

Я взглянула на часы, пора отправляться домой, ждать Димкиного звонка можно и там. Моя машина в одиночестве стояла на парковке, я немного потопталась рядом. Родная квартира вовсе не виделась тихой гаванью, куда надлежало стремиться. Перевела взгляд на темные окна конторы, офис я уже сдала на охрану. «Хоть бы Берсеньев объявился, что ли», – подумала в досаде, сейчас я предпочла бы любую компанию своей собственной.

Вздохнув, я села в машину и завела мотор. По дороге вспомнила, что в холодильнике у меня мышь повесилась, и заехала в супермаркет. Вот тогда и позвонил Димка.

– Ты где? – весело поинтересовался он.

– В супермаркете на Верещагина.

– Прогресс. Обычно о твоем хлебе насущном приходится заботиться мне. Давай там и встретимся. Сейчас подъеду.

Я направлялась к кассам, когда увидела Димку. Он пасся неподалеку от выхода, высматривая меня в толпе. Махнул рукой, привлекая внимание, и вскоре уже стоял рядом. Взглянул на мою корзину и головой покачал:

– Хреновая ты хозяйка.

Пока я стояла в очереди, он пробежался по магазину и вернулся с нагруженной доверху тележкой. Я увидела две упаковки пива и хмыкнула:

– Очередные посиделки в моей кухне?

– Что ты имеешь против?

– А кто все это будет есть? – продолжала вредничать я, скорее по привычке.

– Сегодня весь день болтаюсь голодный, – пожаловался он. – И готов стрескать все, даже эту тележку.

– Что за дела лишили тебя обеда?

Димка махнул рукой, впрочем, я и не ожидала, что он начнет о них рассказывать.

– Чего сестрица звонила? – проявил он живейший интерес.

Я коротко рассказала о Тимохе и некоторой путанице с его отцами.

– Ты Руднева хорошо знаешь?

– Евгения Алексеевича? – усмехнулся Димка. – Он еще с батей дела крутил. Правда, тогда был скорее на подхвате, а сейчас поднялся.

– И что он за человек?

– Нормальный мужик, – пожал Димка плечами. – Немного нервный. В общем, встречаются и похуже.

– Можешь с ним поговорить? Тимохе в бега никак нельзя. Было бы здорово, сумей ты втолковать это папаше.

Димка вновь пожал плечами:

– Поговорить я с ним могу и донести до него основной тезис очень постараюсь. Но я ему не командир, так что сама понимаешь…

– Ты все-таки попытайся…

– Да не вопрос. Завтра же и поговорю.

– Спасибо.

– Спасибо не красиво, – дурашливо пропел он. – Я бы предпочел что-нибудь посущественней.

– Тогда за мной пиво.

– Обрадовала. Ты же женщина, должна знать, как угодить мужчине. Попробуй, и я горы сверну…

– Лучше верни Тимоху.

– Обещай, что если верну… – договорить он не успел, подошла наша очередь. Я выкладывала покупки, Димка собирал их в пакеты по ту сторону кассы и с улыбочкой на меня поглядывал. Пока я доставала кошелек, успел сунуть кассиру свою кредитку.

– Не лезь, – одернула я. – Сама заплачу.

– Чего ты? – скривился Димка. – Дай мужику потратиться.

Затевать перепалку возле кассы было глупо, и я, конечно, сдалась: Димка подхватил пакеты в одну руку, а другой обнял меня.

– Самого главного я не услышал. Если верну Тимоху, могу я рассчитывать на твою большую благодарность?

– Еще бы.

– Сольемся в объятиях? – засмеялся он. Говорил вроде шутливо, но эти его шуточки я терпеть не могла.

– Да пошел этот Тимоха, и ты вместе с ним.

– Нет, я не понял, будет благодарность или нет?

Он притянул меня поближе и запечатлел поцелуй на моих губах. Вполне невинный, но, когда отстранился, взгляд его переместился куда-то вправо и выражение его лица мне не понравилось. Я проследила за его взглядом, и дурацкое поведение пасынка стало понятно: из цветочного павильона неподалеку от выхода из супермаркета появился Стас с букетом под мышкой. Усмехнулся и поднял большой палец вверх, показывая тем самым, что наш клоунский дуэт пришелся ему по душе. А я подумала: день сегодня ни к черту, начался скверно и закончился хуже не бывает. Живот при виде Стаса привычно свело и захотелось утопиться, не сходя с этого места. Жаль, подходящего водоема не наблюдалось.

Димка тащил меня к выходу. Физиономию мою, должно быть, изрядно перекосило, Ломакину тоже улыбаться вдруг расхотелось.

– Забрось пакеты в багажник, – сказала я, садясь в машину. Пакеты он убрал и сел рядом со мной. Молча. Смотрел прямо перед собой, покусывая губу и не замечая этого.

Стас вышел из сумермаркета и направился к машине, припаркованной в конце стоянки, через минуту я увидела, как его джип вливается в поток машин на проспекте.