Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эдвард Бернейс (22 ноября 1891, Вена — 9 марта 1995)
Обложка книги Эдварда Бернейса «Пропаганда»
Идеи брата Джулиана и людей его круга оказали не меньшее влияние на этот облик, чем деятельность Э. Бернейса. Зная взгляды своих родственников и их соратников, но, мягко говоря, не разделяя их, писатель воплотил в образах «Дивного нового мира» далеко идущие мечты генетиков-селекционеров о «научном» улучшении рода людского. Из пророчеств Хаксли в этой области сбылось немногое, но расслабляться не стоит: если НМП будет создан и просуществует указанный писателем срок, экспериментаторы над человечеством наработают нечто такое, что самым крутым антиутопистам и присниться не могло. В предисловии ко второму изданию автор писал, что «…стандартизация изготовляемых людей доведена до фантастических — хотя и, наверно, осуществимых — крайностей. В техническом и идеологическом отношении нам еще предстоит немалый путь до обутыленных младенцев и выпускаемых серийно полукретинов. Но и не такое может осуществиться к шестисотому году эры Форда!».
Джулиан Хаксли (брат Олдоса Хаксли)
В «Дивном новом мире» жизнь общества будущего во многом определяется ходом «научно обоснованного» конвейера (типа фордовского) по производству людей: в течение девяти месяцев по ленте конвейера медленно движутся, поблескивая, бутыли с исходным донорским биоматериалом (в каждой бутыли — оплодотворенная яйцеклетка). От стадии «закупорки» биогеноматериала до стадии «раскупорки» в бутыль вводятся различные субстанции, в результате чего в конце «производственного цикла» из биоматериала получается человеческое существо с заранее запланированными качествами, главным из которых является принадлежность к одной из пяти каст — от высшей «альфы» до низшего «эпсилона». Гены неведомых родителей не имеют существенного значения. Производство особей распланировано по количествам и расписано по кастам в зависимости от конкретных потребностей экономики: для каждой касты производится, выращивается и воспитывается ровно столько людей, сколько нужно для выполнения того или иного вида конкретных работ на конкретном участке — от руководителей, ответственных работников или интеллектуалов категории «альфа» до исполнителей самых примитивных работ — из категории «эпсилон». По внешности можно безошибочно угадать, к какой категории относится субъект — высокие и атлетически сложенные — это «альфа», низкорослые, тщедушные и некрасивые — «дельта» и «эпсилон». Помимо чисто деловых вопросов, взрослые из высших каст практически не общаются с низшими. Вот он, писательский креатив — знания Хаксли о фордовских заводах в Америке, неформальных дискуссиях ученых-евгеников в Европе и впечатления о кастовом обществе в Индии синтезировались в образе счастливого беспроблемного Мирового Государства, где страсти, печальные мысли и недовольство жизнью возникают у отдельных людей чаще всего только потому, что когда-то где-то на детопроизводном конвейере был сбой с очередной инъекцией в бутыль — впрыснулось что-то не то, не так или не вовремя. Других причин для сомнений у живущих в обществе под девизом «Общность, Единство, Стабильность» быть не должно.
По выходе субъекта нового мира из бутыли, его формирование направляется на новые рубежи — ребенка с малых лет во сне и наяву обучают установленному для его касты правильному восприятию мира, правильному мышлению и правильному поведению. «То, что внушено, становится в сумме своей сознанием ребенка. И не только ребенка, но и взрослого — на всю жизнь. Весь насквозь мозг — рассуждающий, желающий, решающий, будет состоять из того, что внушено. Внушено нами! Внушено Государством!», — восклицает в одной из первых сцен книги директор Центрального Лондонского инкубатория и воспитательного центра (ЦИВГ), проводящий для студентов лекцию-экскурсию по своему особо важному учреждению. Приходит возраст, когда детей учат играть в секс, но эти игры никак не связаны с продолжением рода, малышей просто готовят к «играм для взрослых» — чтобы они, когда вырастут, умели правильно, в удовольствие себе и другим жить в обществе, в котором появление на свет и воспитание — подрастающих поколений с грудного возраста до зрелости и далее — берет на себя власть (понятие «семья» за ненужностью давно забыто, слова «отец» и «мать» считаются отвратительными и ругательными: «назваться матерью — это уже не юмор, а похабщина» — говорит один из работников ЦИВГ). Работа, подобная гипнопедии для детей, проводится и с сознанием взрослых — в разных формах, по всевозможным подходящим случаям, но ненавязчиво. Единомыслие в «дивном мире» Хаксли выглядит принципиально по-другому, чем в оруэлловской Океании: если в «1984» за каждым ведется непрестанная слежка, царит страх перед властью, все время идет война и то и дело проводятся яростные верноподданнические собрания и шествия, то в «дивном мире» все спокойно и его официальный девиз — «общность, единство и стабильность» — отражает реальность.
Иллюстрация к книге «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли
«Дивный мир» — общество, которое можно назвать мягко-тоталитарным: его единомыслие и единообразие достигается не террором и репрессиями, а 1) продуманным воздействием на сознание населения в потребительски-гедонистском духе и 2) созданием жизненных условий, при которых то, что хочется, всегда доступно. Если же вдруг у кого-то возникают ненужные желания и диссидентские настроения, власть реагирует, но в мягком ключе: самое строгое наказание для недовольных — направление на работу на малый остров или удаленную территорию, где, впрочем, сохраняются все блага и жизненные порядки Мирового Государства. Вот что говорит о жизнеустройстве в Мировом Государстве один из его высших руководителей, Главного управляющий по западной Европе Мустафа Монд: «…Мир стабилен, устойчив… Люди счастливы; они получают все