Поначалу у Ромки мелькнула мысль как-нибудь незаметно пробраться на берег и подглядеть, кто притаился под козырьком, но он тут же ее отмел. А вдруг преступник распознает его замысел? К тому же он может действовать не один. И Ромка не посмел рисковать Венечкиной жизнью, а взобрался на горку, взгромоздил баул на козырек и не успел сделать и трех шагов назад, как его сокровища исчезли.

А Лешка приметила возвращающегося с речки высокого худого человека с черно-белым русским спаниелем. Пес мотался взад-вперед, подметая ушами землю. Дик почему-то спаниелей за собак не считал и не обращал на них никакого внимания. А она обращала и знала, что хозяин спаниеля живет через три дома от их дачи, то есть, считай, является их соседом. Вот у кого можно будет спросить, кто взял Ромкину сумку. Она это сделает, но только, конечно, не сейчас.

И тут же ее обожгла все та же мысль: а вдруг Венечку не отпустят? Лешка остановилась и чуть не задохнулась от ужаса. Как страшно зависеть неизвестно от кого и не знать, чем и когда закончится ожидание. Сердце билось так громко, что Лешка посмотрела на Артема, не слышит ли он его ударов. Но Артем ни к чему не прислушивался. Он и сам дышал чаще, чем обычно, то есть волновался не меньше ее. Ромка же хмурился и злился.

– Теперь все вместе пойдем домой, чтобы этот хмырь видел, что мы не собираемся его выслеживать. Эх! – он отрывисто махнул рукой и зашагал прямо по середине дороги.

– Но как могли его похитить, выдернуть из переполненного вагона? Ведь вокруг были люди, почему же Венечка не кричал, не просил о помощи? – вот что не давало Лешке покоя.

– Я сам об этом думал и тоже не могу представить, как это могло быть, – с недоумением сказал Артем.

Друзья вошли в дом, молча уселись в гостиной, взяли в руки свои мобильники и, поглядывая то на них, то на домашний телефон, стали ждать звонка.

Артем посмотрел на часы.

– Даем ему полчаса. Если через тридцать минут Венька не объявится, побежим к Петру Ивановичу, и пусть он поднимает на ноги всю полицию.

Ромка кивнул:

– Пожалуй, так и сделаем.

– Только бы он позвонил! – взмолилась Лешка и, посмотрев на настенные часы, стала считать минуты. Одна, две, три… Время бежало быстро. Лешка вспомнила печальное Венечкино лицо, понурый его взгляд. Он так не хотел от них уезжать! Что с ним сделали, в какой темный подвал его, бедного, завели? Встающие перед глазами картины были одна страшнее другой.

Ее брат тоже не сводил глаз с часов.

– Осталось пять минут, – предупредил он.

Пять минут тоже прошли незаметно.

– Ну вот и все. – Ромка решительно встал со стула. – Идемте к Петру Ивановичу.

Лешка молча кивнула.

Но не успели ребята выйти за дверь, как домашний телефон зазвенел, затрезвонил как никогда громко и заливисто. Наверное, потому, что сидели они в полнейшей и непривычной тишине, а обычно в доме и музыка гремела, и телевизор работал на полную мощность.

Опередив Лешку, Ромка метнулся назад и схватил трубку. Лешка прижалась ухом к другой ее стороне. И разом отлегло от сердца: голос принадлежал Венечке.

– Рома? Привет! Ты не подскажешь, я у вас свой телефон не оставлял? – неожиданно спросил он.

– Телефон?! Какой еще телефон?! Венька, это ты?! – заорал Ромка так громко, что Нина Сергеевна выглянула из своей комнаты проверить, не случилось ли чего. Ромка сбавил тон, и широкая улыбка появилась на его грязной физиономии. – Так ты что, живой?

– Ну да, живой, почему ты так странно спрашиваешь?

– Венька, какое счастье! Когда тебя отпустили? А ты его запомнил?

– Кого я должен был запоминать? – удивленно спросил Венечка.

– Как кого! Своего похитителя.

– Какого еще похитителя? Никто меня не похищал, с чего ты взял?

– Как не похищал? А нам сказали… Постой. А почему тогда останавливался поезд?

– Я не знаю, наверное, кто-то стоп-кран сорвал. Должно быть, в той толчее меня и обокрали. Электричка уже ход набрала, а потом как затормозит – все друг на друга попадали.

– Нет, скорее всего, тебя еще раньше обокрали, а поезд он остановил, чтобы не прыгать на ходу, а спокойно уйти с твоим мобильником, – раздумчиво произнес Ромка.

– Венечка, а где ты находишься? – вклинилась Лешка.

– Я-то? Уже дома. Сошел с электрички, хотел маме позвонить, чтобы сказать, что я уже в Москве, стал искать свой телефон, везде посмотрел, и в сумке, и в кармане, а его нигде нет. Значит, у вас я его тоже не забывал? Жаль, что украли. Мама будет ругаться и новый теперь не сразу купит, – горестно вздохнул Венечка.

– Венька! Да что такое телефон по сравнению с твоей жизнью! – патетически воскликнул Ромка и тут же сморщился, будто у него заболел зуб. – Эй, что же это получается? Что нас провели? Что этот мерзкий тип, не знаю кто, оказался хитрей меня?

– О чем это ты? – не понял Венечка.

– А вот о чем. Тот, кто врал Лешке про ежа, стырил у тебя мобильник, чтобы ты из поезда не смог нам позвонить, а нам сказал, что тебя похитил и не оставил ни секунды на размышления. А мы тобой рисковать не могли и все ему отдали, преподнесли, как на блюдечке. И мобильник теперь у него твой, и ракушки мои. Венька, ты понимаешь, что я все-все аммониты на тебя обменял? Я их сразу отдал, потому что ты для меня важнее любых, самых что ни на есть доисторических ценностей, знай это.

– Ты… все вы мои самые настоящие друзья, я в этом никогда не сомневался, – сказал Венечка как о чем-то само собой разумеющемся, только его голос повеселел.

А Ромка вдруг пришел в странное возбуждение. Он восхищенно зацокал языком и постучал себя по лбу костяшками пальцев.

– Нет, ну как меня классно провели! И он надеется, что это сойдет ему с рук? Как бы не так! Я с таким хитрецом еще ни разу не сталкивался, тем интереснее будет его раскусить. Венька, ты меня слышишь? Так вот, я торжественно обещаю найти твой телефон. Ты пока своей маме ничего не говори, она же не сразу обнаружит, есть он у тебя или нет. В общем, сиди себе спокойненько дома и помни, что все будет о’кей, усек?

– Да, спасибо за все, пока, – ответил мальчик.

– И как же ты найдешь его телефон? – Лешка с недоверием взглянула на брата.

– Сам еще не знаю как, – сознался Ромка. – Но раз пообещал, то что-нибудь придумаю. И докажу, что я умнее этого наглого типа в сто тысяч раз. Он не подозревает, с кем связался. – Юный сыщик уселся на диван и переключился на деловой тон: – Лешка, давай, вспоминай, какой у него был голос, ты с ним общалась чаще, чем я.

– Голос? – девочка задумалась. – Ну, как будто мужчина притворялся женщиной, или женщина старалась говорить грубым голосом и подделывалась под мужчину. – Она кашлянула и прохрипела: – «Если выполните мои условия, он сам вам позвонит». Ну как, похоже?