многоплановость была до некоторой степени свойственна произведениям Вергилия. В переписке Данте и Джованни дель Вирджилио, поэтов, воспитанных на средневековом символизме, с его многосмыслием образов, эта многоплановость еще осложнилась и превратилась в систему поэтических знаков, которую нельзя истолковывать примитивно, подставляя аллегорические соответствия. Вместо того чтобы подставлять точные аллегорические значения, лучше оценить поэтическую яркость дантовской эклоги.

1270

Аонийские вершины. — Гора Геликон в Беотии, посвященная богам и музам.

1271

...Как изучению прав отдаются другие для тяжеб... — Болонья была городом юристов, юриспруденции; учился там в молодости и Данте. Джованни дель Вирджилио был в это время единственным профессором классической латинской литературы в городе правоведов.

1272

...Звучной струей молока... — Молоко — напиток пастухов; в переносном значении — поэзия.

1273

Пенеида. — Нимфа Дафна, дочь речного бога Пенея, обращенная Аполлоном в лавровое дерево (Овидий, «Метаморфозы» I, 452 сл.).

1274

Если в зеленом венке я на лире пеан заиграю! — В этом и последующих стихах Данте говорит, что не выйдет к людям, которые не посвящены в тайны поэзии. Таких он не находит в Болонье, кроме своего корреспондента. Стихи исполнены величавой гордости, столь свойственной Данте.

1275

«...К родимому Сарну...» — Т. е. к реке Арно, протекающей через Флоренцию.

1276

«Русые... седины?» — В стихе 44 III эклоги: «О, коли русыми вновь ты свои бы увидел седины...» — говорит, обращаясь к Данте, Джованни дель Вирджилио. Между тем, по описанию Боккаччо в его «Жизни Данте», у Данте были черные, густые и вьющиеся волосы и борода.

1277

Ср.: «Рай» (XXV, 1—9):

Коль в некий день поэмою священной,

Отмеченной и небом, и землей,

Так что я долго чах, в трудах согбенный,

Смирится гнев, пресекший доступ мой

К родной овчарне, где я спал ягненком,

Не мил волкам, смутившим в ней покой, —

В ином руне, в ином величье звонком

Вернусь, поэт, и осенюсь венцом

Там, где крещенье принимал ребенком...

1278

«...Когда обитателей звезд....» — Здесь Данте говорит о «Рае», еще не законченном.

1279

...Дольние царства... — Ад и чистилище.

1280

«...Возмущен Комедии речью...» («comica verba»). — См.: «О народном красноречии» II, 4.

1281

«...Что ее опошлили...» — Ср. там же.

1282

«...Совестно сестрам Кастальским?» — Кастальские сестры — музы.

1283

Говорится о поэзии на итальянском языке, которая «законов не знает», и главным образом о недописанной «Божественной Комедии».

1284

«...Научись разгрызать... черствые корки». — Черствые корки — хлеб изгнания, который может смягчить одна поэзия. Данте остается на своих позициях: он хочет быть увенчан не как латинский, а как народный итальянский поэт. В то же время он показывает своему корреспонденту, с каким великим искусством пишет и по-латыни.

1285

...Сарпина с Реном... — Реки восточнее и западнее Болоньи.

1286

Ниса — по схолиасту, жена Джованни дель Вирджилио. Алексид (по схолиасту — famulus) — лицо неизвестное, как и Коридон (ст. 58), и Тестиллида (ст. 58); имена их взяты из эклог Вергилия.

1287

...Воды Овна-реки... — Т. е. Монтоне у Равенны.

1288

...Дудки Бенакской свирели... — Т. е. Вергилиевой, от названия озера (Бенакское — лаго ди Гарда) на его родине, близ Мантуи.

1289

...Толстые... стволы... — Разумеется, торжественный слог, которым написано первое послание Джованни дель Вирджилио. Из текста дель Вирджилио можно понять, что никто не писал латинских буколик до него и Данте со времен Вергилия, что, конечно, неверно. Тит Кальпурний писал эклоги в царствование Нерона; Алкуин и его ученики сочиняли элегии буколического типа при дворе Карла Великого; в последующие века были распространены стихи на религиозные темы — подражания буколикам Вергилия. Однако можно считать, что жанр эклоги действительно восстановили Данте и Джованни дель Вирджилио в начале XIV в., с теми изменениями, которые не могли не быть свойственны поэтам, выросшим из средневековой культуры. Мы считаем это замечание чрезвычайно важным для правильного понимания дальнейшего развития жанра. См. также эклогу Джованни дель Вирджилио, направленную к Альбертино Муссато (в издании Уикстида и Гарднера, с. 176).

1290

Самосский пророк. — Пифагор. Мопс, т. е. Джованни дель Вирджилио, верит, как пифагорейцы и неоплатоники, в переселение душ, поэтому для него Данте не только второй Марон (Вергилий), но, быть может, воплощение самого Вергилия. Распространение в начале XIV в. пифагорейских и неоплатонических идей, противостоящих идеям церковных аристотеликов во главе с Фомою Аквинским, характерно для начала итальянского Ренессанса.

1291

...Живешь ты под пыльным и грязным навесом... — Джованни дель Вирджилио, стремясь привлечь Данте в Болонью, плохо отзывается о Равенне и представляет, очевидно преувеличивая, что Данте там жилось тяжело.

1292

Мопса, прошу, своего пощади... — В этих стихах и сл. (до 46) Джованни дель Вирджилио обнаруживает несомненную поэтическую одаренность и свою искреннюю любовь к Данте.

1293

Филлида. — Вероятно, жена Данте, Джемма. Некоторые критики (например, Кардуччи) полагают, что Филлида — персонификация Флоренции. Во всяком случае, на этот намек Данте ничего не ответил в следующей своей эклоге.

1294

Эти стихи — лучшая часть эклоги. Не хочется думать ни о каких аллегориях, которые старательно раскрывает примитивный комментатор XIV в.: родник — это неослабное изучение; грот — школа (Болонский университет); кусты — поэтические вымыслы и т. д.; Мелибея схолиаст идентифицирует с Дино Перини, приехавшим в Болонью с ответом Данте.

1295

Паррасийцы. — Аркадяне, Вергилиевы пастухи (Паррасия — город и область в Аркадии).

1296

...Не страшись...