Анатоль, которого он искал, в этот день обедалу Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Емуказалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобыпереговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетнообъездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь АнатольВасильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.

Пьер не здороваясь с женою, которую он невидал после приезда (она больше чем когда-нибудь ненавистна была ему в этуминуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.

— Ah, Pierre, — сказала графиня, подходя кмужу. — Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… — Она остановилась, увидавв опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительнойпоходке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала насебе после дуэли с Долоховым.

— Где вы — там разврат, зло, — сказал Пьержене. — Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, — сказал онпо-французски.

Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал,готовый следовать за Пьером.

Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошелиз комнаты.

— Si vous vous permettez dans mon salon, [Есливы позволите себе в моей гостиной, ] — шопотом проговорила Элен; но Пьер, неотвечая ей вышел из комнаты.

Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой.Но на лице его было заметно беспокойство.

Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь иобратился к Анатолю, не глядя на него.

— Вы обещали графине Ростовой жениться на нейи хотели увезти ее?

— Мой милый, — отвечал Анатоль по-французски(как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы,делаемые в таком тоне.

Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилосьбешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и сталтрясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не принялодостаточное выражение испуга.

— Когда я говорю, что мне надо говорить свами… — повторял Пьер.

— Ну что, это глупо. А? — сказал Анатоль,ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.

— Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что менявоздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, — говорил Пьер, —выражаясь так искусственно потому, что он говорил по-французски. Он взял в рукутяжелое пресс-папье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его наместо.

— Обещали вы ей жениться?

— Я, я, я не думал; впрочем я никогда необещался, потому что…

Пьер перебил его. — Есть у вас письма ее? Естьу вас письма? — повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.

Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунувруку в карман, достал бумажник.

Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнувстоявший на дороге стол повалился на диван.

— Je ne serai pas violent, ne craignez rien,[Не бойтесь, я насилия не употреблю, ] — сказал Пьер, отвечая на испуганныйжест Анатоля. — Письма — раз, — сказал Пьер, как будто повторяя урок для самогосебя. — Второе, — после минутного молчания продолжал он, опять вставая иначиная ходить, — вы завтра должны уехать из Москвы.

— Но как же я могу…

— Третье, — не слушая его, продолжал Пьер, —вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней.Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… —Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола инахмурившись кусал себе губы.

— Вы не можете не понять наконец, что кромевашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целуюжизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобнымимоей супруге — с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Онивооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться наней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибитьстарика или ребенка!..

Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже негневным, но вопросительным взглядом.

— Этого я не знаю. А? — сказал Анатоль,ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. — Этого я не знаю изнать не хочу, — сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижнейчелюсти, — но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые яcomme un homme d`honneur [как честный человек] никому не позволю.

Пьер с удивлением посмотрел на него, не всилах понять, чего ему было нужно.

— Хотя это и было с глазу на глаз, — продолжалАнатоль, — но я не могу…

— Что ж, вам нужно удовлетворение? —насмешливо сказал Пьер.

— По крайней мере вы можете взять назад своислова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?

— Беру, беру назад, — проговорил Пьер и прошувас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. — И денег,ежели вам нужно на дорогу. — Анатоль улыбнулся.

Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомойему по жене, взорвало Пьера.

— О, подлая, бессердечная порода! — проговорилон и вышел из комнаты.

На другой день Анатоль уехал в Петербург.

Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщитьоб исполнении ее желанья — об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был встрахе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна подсекретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатольженат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив егонемного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что онасделала. Во-время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была внеопасности; но всё-таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню ипослано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, ноне мог видеть Наташи.

Пьер в этот день обедал в клубе и со всехсторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергалэти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что егошурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на егообязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.

Он со страхом ожидал возвращения князя Андреяи каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.