Бадаламен никак не отвечал, зная, что возможно, а что – нет. В ту ночь он сам перешел в наступление. Впереди шли саван-далаге, как всегда наводя ужас. Радеахар бросился в атаку. Марко пытался запугать оставшихся драконов. За саван-далаге, никем не замеченная на фоне всеобщей паники, шла колонна лучших солдат Шинсана. Как ранее заметил Хаакен, Бадаламен почувствовал, откуда дует ветер, и его ход был рассчитан на то, чтобы разрушить растущее превосходство Рагнарсона. Наступление неумолимо надвигалось на холмы, где поставили палатки капитаны и короли и где держали боевых коней. Драконобой и Пратаксис разбудили Рагнарсона.

– Ночная атака! – крикнул Рескирд. – Вставай! Они идут сюда!

Шум сражения быстро приближался. Норат бросил в бой все, что у него оставалось. Паника у подножия холма все ширилась. Рагнарсон уставился в ночную тьму:

– Зажгите факелы, костры. Побольше света. Нужно видеть, что происходит.

К тому же свет отпугнет саван-далаге.

Мимо пробежали Рагнар, Блиттшау и несколько рыцарей в неполных доспехах, пытаясь добраться до коней. Если противнику удастся их разогнать…

– Хаакен? – позвал Браги. – Где, дьявол его побери, мой брат?

Он все смотрел и смотрел по сторонам, но Хаакена нигде не было видно.

Черный Клык не мог заснуть. Какое-то время он наблюдал за работой Вартлоккура, восхищаясь как Зимней Бурей, так и Мглой, манипулировавшей некими символами внутри конструкции, а потом с грустью покачал головой. У него никогда не было своей женщины – лишь случайные дамы на ночь или на неделю, имена которых быстро забывались точно так же, как стиралось из их памяти и его имя. Он ощущал бремя времени на плечах, понимая, что своего прошлого у него никогда не было. Всю жизнь он посвятил Браги, помогая тому осуществить мечты. И только теперь до него дошло, что сам он никогда ни о чем не мечтал.

Шум со стороны фронта этой ночью несколько изменился, – судя по всему, Бадаламен намеревался что-то предпринять. С факелом в одной руке и мечом в другой, Хаакен побежал на крики. Саван-далаге он не боялся – с ними ему уже доводилось встречаться. Свет факела мог удержать их на безопасном расстоянии до появления Радеахара.

Бадаламен ударил через просвет между войсками Ива-Сколовды и Двара по стоявшим за ними итаскийцам. Солдаты всех трех стран выкрикивали вопросы, но не получали вразумительных ответов. Некоторые в замешательстве атаковали друг друга.

В возникший хаос хлынула сомкнутая черная колонна.

Черный Клык, призвав всю силу легких, собрал командиров отрядов, прекратил панику, отдал приказы и возглавил контрнаступление. Смертоносный град пик и стрел обрушился на легионы, пробивая бреши в их рядах. Ивасколовданцы проникли внутрь наступающей колонны, разрушив ее единство. Черный Клык диким воем призвал на помощь еще больше солдат, и наступление Шинсана превратилось в беспорядочную свалку. Хаакен, вооружившись топором лесоруба, вдохновлял своим примером всех, кто был поблизости, в перерывах между приказами громогласно требуя все новых факелов и костров. Три четверти часа спустя брешь в линии обороны сомкнулась, и Хаакен переключил внимание на тысячи тех, кому удалось прорваться.

Холм, где стоял штаб, был охвачен огнем. Вряд ли его защитникам можно было позавидовать. Из последних сил Хаакен бросился на помощь брату. На полпути его настигли саван-далаге. Их было трое, и он не смог достаточно быстро размахивать факелом. Падая, он еще успел проклясть своих убийц.

Карлик пришпорил пронзительно кричавшую птицу Рух и направил ее в планирующий полет к земле. Страх в душе боролся с восторгом. Дракон накренился и перевернулся в воздухе; крылья его с треском затрепетали, словно ткань палатки на сильном ветру, и чудовище скрылось во тьме.

– Один готов, – злорадно пробормотал Марко. – Ну, давайте же, уроды!

Другие два дракона, словно приняв вызов, спикировали в его сторону, почти соприкасаясь концами крыльев. Их змеиные шеи напоминали указующие персты судьбы. Драконы были старыми и хитрыми.

Охваченное пламенем и яростью поле боя быстро приближалось, раскачиваясь и вращаясь в такт маневрам гигантской птицы. Марко показалось, будто кто-то швырнул его навстречу ожившей картине на полу преисподней. От рева закладывало уши, сердце отчаянно колотилось. Это был его последний шанс – либо добиться своего, либо погибнуть. Драконы должны были взмыть первыми… но старые мудрые твари знали наизусть каждую частичку воздушного потока. Они держались рядом, и хлопанье их крыльев напоминало удары медного гонга. Марко увидел обращенные вверх удивленные лица, услышал крики, а затем рев преследователя, зацепившегося крылом за верх палатки.

– Йо-хо-о-о! – крикнул Марко, обернувшись через плечо. – А ну-ка, уродина чешуйчатая, – устроим состязание!

Один на один он мог обогнать даже самого старого и мудрого дракона. Но он не заметил появившегося в небе крылатого коня и не увидел светящегося копья. Он лишь почувствовал боль, а затем вдруг обнаружил, что под ним нет ничего, кроме воздуха.

Звезды закружились и погасли.

Шесть колонн по две тысячи человек шли по разрозненным тропам. Их возглавляли старые убийцы – по имени Рахман, Эль-Сенусси, Белул. Путь седьмой колонны задавал направление движения. Они ехали через измученный, опустошенный край. Немногочисленные уцелевшие прятались, едва услышав стук копыт.

Молодой король вел усталых и недовольных старых бандитов ночными переходами, пока они не увидели драконов, обжигавших огнем северное небо.

– Началось, – вздохнул Мегелин.

Воткнув в землю знамя, он дождался своих командиров, а потом заснул, гадая, заслуживает ли его жест одобрения со стороны духа отца.

Ночные охотники преследовали существо, именовавшее себя Молчаливым, хотя тот уже много веков таковым не являлся. Зиндаджира ненавидел свет почти так же, как и они, но, охваченный ужасом, призвал на помощь всю свою магию, лишь бы их остановить. Над головой парили пламенные шары, и он размахивал огненным мечом. Его столь долгой высокомерной похвальбе приходил конец. Норны вписали Пальмизано в книгу судеб как точку завершения его жизненного пути. Близость саван-далаге спугнула группу боевых коней, и Зиндаджира отвлекся лишь на долю секунды, но этого ему хватило, чтобы погибнуть.

Едва не угодив под копыта напуганных лошадей, Рагнар спрятался под повозкой для сена, которая чуть не опрокинулась под их натиском. Вонь саван-далаге превосходила запах конского страха и навоза. Рагнар почувствовал, как рубашка липнет к телу. Факела у него не было.

– Хакес! – До него доносился рев Блиттшау, но алтеец его не слышал. На фоне топота копыт раздался лязг металла о металл.

Солдаты Шинсана добрались до лошадей. Мимо с диким ржанием промчался последний взмыленный жеребец…

Рагнар медленно поднялся, сжав холодными влажными пальцами рукоять меча. К нему приближались тервола в маске тигра и трое солдат в черном. Мечи их были обагрены красным.